rusantikvar.ru

«Была среда, четвертый день войны...»

Поисковые экспедиции членов редакционного совета журнала «Военная археология» за рубеж начались летом 2010 года. В то время мы принимали участие в эксгумациях советских воинов в западной Польше, на бывшей немецкой территории, где шли бои в конце войны в январе-марте 1945 года. В большинстве случаев мы имели дело с заброшенными братскими могилами, или кладбищами советских военнопленных.
То, что открылось нам на востоке Польши под Белостоком, по событиям июня 1941-го года, невозможно было оставить без внимания. Останки советских воинов, павших в первые дни войны, находились нами и нашими польскими коллегами практически у обочины одной из главных магистралей, идущих от границы вглубь страны.
У д. Чиже, на Серебряной горке, где погибли наши бойцы и командиры, устроили сначала карьер, а потом и свалку. Не пересказать с какими трудностями столкнулся идейный вдохновитель и главный организатор этих поездок – Антон Торгашев, чтобы получить разрешение на проведение официальных, узаконенных раскопок в этих местах. Несколько лет мы «пробивали» разрешения польских чиновников на работы под д. Чиже. В итоге экспедиция состоялась, и мы рассказывали о ней на страницах журнала «Военная археология» в 2014-2015 годах.
Следующим этапом работ, большим международным проектом стала экспедиция «Нарев», разрешение на проведение которой также пришлось ожидать несколько лет. О ней и будет наш рассказ.
Редакция «ВА».


Антон Торгашев,
советник ООД «Поисковое движение России»
по международному сотрудничеству

схемы: 268 Inf.Div. (22-30 Jun 1941) Kriegstagebuch.
Angriffskampfe im Rahmen der Sclacht von Bialystok

фото Сергей Садовников.


Ах, сколько нас тем летом осталось на высотках,
Собой прикрывших Родину свою.
Но нам уже об этом никто не скажет в сводках,
Ведь мы погибли в первом же бою.
Еще Гастелло Коля не поднял самолета
И пропасть отделяла от весны,
Ещё не лег Матросов на жало пулемета, -
Была среда, четвертый день войны...

Виктор Третьяков. Четвёртый день войны (1988).

Летом 2014 года в первый раз на безымянную высоту у реки Нарев Подляского воеводства республики Польша пришли волонтёры поисковой группы «Всход» из города Белостока и отряда «Военная археология» из России. Огромное количество вскрытых кем-то ячеек и окопов наводило на мысли о бое, который здесь когда-то произошёл. Поисковиков сюда привели рассказы жителей деревень Рыболы и Войшки об обнаруженных ими человеческих останках, предположительно принадлежавших бойцам и командирам Красной Армии. Местные рассказали о прошедших событиях первых дней Великой Отечественной войны.
Прибыв на место, поисковики обнаружили останки и амуницию советских бойцов. После этих бесценных находок было принято решение о проведении поисковых работ на безымянной польской высоте у реки Нарев. При первом внимательном осмотре территории поисковой группе удалось установить 12 мест неучтённых захоронений бойцов и командиров Красной Армии.
Первая экспедиция «Нарев» состоялась в 2015 году. С российскими поисковиками вместе работали члены молдавской поисковой группы «Август» из Кишинёва, польские коллеги из группы «Всход» из Белостока и поисковики из городов Костшин-на-Одре и Пила.
Поисковые работы здесь производились на основании выданного официального разрешения. Но неожиданно их остановили. Причиной послужил отзыв разрешения на поисковые работы польским Агентством Внутренней безопасности. Поисковики были вынуждены прекратить работы, останки уложить в эксгумационные пакеты, пронумеровать и оставить во временных захоронениях.

Для возобновления работ российские поисковики из отряда «Военная археология» обратились с просьбой об организации и проведении совместной экспедиции к коллеге из польского Щецина – руководителю поисковой организации «Поморже-1945» Петру Бжезинскому. В мае 2018 года был получен положительный ответ - разрешение на проведение поисковой экспедиции выдано. Помощь оказало Русское культурно-просветительное общество в Польше, возглавляемое Андреем Романчуком. И уже летом 52 поисковика из 6 стран: России, Польши, Белоруссии, Украины, Латвии и Литвы вернулись на берег Нарева.
Открытие экспедиции было торжественным, пришло много гостей, среди них не только представители польского самоуправления, но и жители г. Хайнувки и его окрестностей, представители русского и белорусского меньшинств. Православные священники отслужили панихиду у памятного креста, установленного местными жителями в память о советских солдатах, погибших у Нарева 25 июня 1941 года.
Местные жители помнят и передают из поколения в поколение рассказ об отваге советских солдат, об их верности воинскому долгу. Собирая по крупицам информацию, поисковики узнали, что, находясь в обороне, наши подразделения нанесли немцам сильный урон. Части Красной Армии, с вечера организовавшие оборону высоты в две линии стрелковых ячеек, потеряли в результате боя около 300 военнослужащих. Наши солдаты героически сражались и уничтожили не только много живой силы противника, но и штурмовые орудия. Советским бойцам удалось сдерживать наступление немцев около 5 часов всего с одним комплектом боеприпасов.
Подвиг наших солдат был беспримерным. По словам свидетелей – жителей близлежащих деревень, немцы наполнили своими убитыми три палатки, было уничтожено несколько немецких орудий и бронемашин.
По нашему мнению, полностью отстреленные пулемётные диски и диски от автоматов, обоймы от винтовок свидетельствуют о том, что солдатами были израсходованы все боеприпасы до последнего. Дело доходило до рукопашных схваток между противниками. Из всех бойцов в плен было взято всего 23 человека – возможно, раненых и потому неспособных продолжать боевые действия.
Таким образом, бойцы и командиры Красной Армии выполнили поставленную задачу даже сверх возможного в условиях жестокого боя, под шквалом артиллерийского и миномётного огня, без подвоза боеприпасов и подкрепления, тем самым задержав на этом рубеже на несколько часов немецкие войска, многократно превосходящие их по личному составу и техническому оснащению.

На протяжении всей экспедиции мы ощущали постоянную поддержку местного населения. Жители близлежащих деревень приносили еду, делились воспоминаниями и помогали в земляных работах.
Раскопки велись совместно с польскими археологами и антропологами. Методика работ в этой местности отличалась от той, к которой привыкли поисковики у себя на родине. Перед началом работ было известно, что до нас останки воинов тревожили не один раз. Участники экспедиции вскрывали не только указанные ямы, просеивая каждый комок земли, но и зачищали грунт в радиусе нескольких метров от ямы. Было тяжело, но все понимали, что это необходимо в условиях, когда останки бойцов до этого были неоднократно потревожены мародёрами и могли оказаться в радиусе до 50 метров от места гибели. Нужно было обязательно проверить каждый сантиметр грунта.
В ходе экспедиции было найдено три солдатских медальона, два из которых удалось прочитать. Третий, к сожалению, был разбит. Было найдено несколько надписанных вещей: ложки, крышка котелка, бирки с кличками лошадей. Также найден фрагмент газеты «За Советскую Родину» за июнь 1941 года.
Первый медальон был прочитан белорусским поисковиком Александром Дударёнком. Установлено имя бойца – Исаков Алекcандр Захарович. Поисковикам удалось найти его близких родственников. Второй опознанный боец – Крюков Виктор Константинович из Ярославля. Его родственников, к сожалению, пока найти не удалось.
Благодаря надписи на котелке удалось опознать третьего солдата. Им оказался командир отделения сержант Кабдуали (Кабдуллы) Койлыбаев, 1917(1919) г.р., уроженец п. Карсакпай Казахской ССР. Он был призван Чимкентским ГВК весной 1940 г. и числился пропавшим без вести в 1941 году… В марте сего года удалось разыскать внуков и правнуков этого солдата и оповестить о его месте гибели и захоронении.
Были найдены останки неизвестного бойца, который опознан как танкист по экипировке – фрагментам танкового комбинезона. Место, где нашли его останки, было единственным, не подвергавшимся ранее несанкционированному вскрытию, то есть – он оказался единственным, чьи останки ранее не были потревожены.

23 июля 2018 года на кладбище советских солдат города Хайнувка Подляского воеводства в Польше прошло торжественное захоронение 50 солдат и офицеров Красной Армии, погибших в первые дни Великой Отечественной войны при защите переправы через реку Нарев у деревень Войшки и Рыболы.
На церемонии торжественного прощания и захоронения останков 50-ти бойцов Красной Армии присутствовали не только участники и организаторы поисковых работ, но и официальные лица польской Гайновки: районный глава Мирослав Романюк, заместитель бурмистра Андрей Скепко, глава районной рады Яков Остапчук, а также представитель посольства России в Польше Игорь Качинский.
14 небольших красных гробов с останками 50 бойцов и командиров Красной Армии навсегда легли в польскую землю. И белые голуби взвились над воинским мемориалом. Голубь – символ мира - ознаменовал, что для них, принявших на себя первый удар врага, наконец-то окончилась война. Закончилась и экспедиция «Нарев» длиною в четыре года. К сожалению, нам удалось установить только три имени, а как хотелось бы всех!

Не обошлось и без негативной реакции на нашу экспедицию некоторых польских СМИ. Так, 1 августа 2018 года в издании «Газета польска» увидела свет статья Яна Пшемыльского под названием «Люди Кремля устраивают в Польше почётные похороны советских солдат». Несмотря на официально полученное разрешение на проведение работ, в заметке жёстко критикуются методы исследования и эксгумации, применяемые специалистами Международной поисковой экспедиции, и подвергается сомнению профессионализм своих же польских археологов. Антон Торгашев объявляется бывшим агентом ФСБ, не понятно, для каких целей организовавшим раскопки и устроившим в Хайнувке «почётные похороны для советских агрессоров»…Что ж, мы только улыбнёмся в ответ. Хорошо, что так, как Ян Пшемыльский считает лишь меньшинство польских граждан, с которыми нам приходилось иметь дело на протяжении последних девяти лет. Как говорится - делай, что должно, и будь, что будет. Необходимо знать и на будущее учитывать мнение своих противников…

14 октября 2018 года в селе Грушевское Ставропольского края состоялась передача солдатского медальона сержанта Исакова Александра Захаровича, 1919 года рождения, уроженца села Грушёвка, откуда в 1939 году Александр ушёл в ряды Красной Армии. К сожалению, домой ему уже было не суждено вернуться, он погиб на четвёртый день Великой Отечественной войны, в ожесточенном бою, защищая переправу на реке Нарев от немецко-фашистских захватчиков.
Поисковиков тепло встретили родственники Александра Исакова, им передали карты и схемы боя. Но главное – записку из солдатского медальона и мешочек с землёй, в которой 77 лет пролежал Александр Исков. Со всеми почестями польская земля с места захоронения советского солдата легла в могилу матери бойца на кладбище села Грушевское Ставропольского края.


1. Широкая и заболоченная пойма реки Нарев стала препятствием наступающим частям вермахта. Мост через Нарев сегодня.
2. Международную экспедицию «Нарев-2018» открывали в торжественной обстановке.
3. Построение участников экспедиции и постановка задачи на день…

Герасимюк Валентин В. Гдыня, 18 марта 2015 г.
Ул. Вроцлавска 81С/6
81-553 Гдыня, РП

Садовникову Сергею Ивановичу,
Руководителю отдела журнала «ВОЕННАЯ АРХЕОЛОГИЯ»

Здравствуйте Сергей Иванович!

Я заранее благодарю Вас за № 1 (34) журнала «Военная Археология» (пока его не получил) и передаю интересующую Вас информацию в сокращённом виде, на основе статьи Яна Николаюка «13. Механизированный корпус на Полесе в июне 1941 году», опубликованном в журнале «MILITARIA». Ян Николаюк, очень одаренный историк, никто лучше интересующей нас темы так, как он, не знает. Я жду издания его книги.
В апреле 1941 года началось формирование 13-го механизированного корпуса Красной Армии на основе 1-й и 44-й танковой бригады. В состав корпуса входили 25-я и 31-я танковые дивизии, 208-я механизированная дивизия и корпусные части. Корпус был подчинен 10-й армии. Первым командующим корпуса был генерал-майор Иванов Василий Иванович. Во второй половине мая командование корпусом принял генерал-майор Ахлюстин Петр Николаевич, а генерал Иванов стал его заместителем. Корпус не окончил своего формирования и не был готов к ведению боевых действий, как единая составляющая единица. Это предопределило ведение боевых действий только отдельными частями. Из-за отсутствия связи части вели боевые действия, будучи изолированными от главных сил корпуса и некому было координировать их действия.
В самом начале военных действий корпус насчитывал 29 314 солдат, т.е. 86,2% штатного состава. 70% состава составляли солдаты, несущие службу менее одного года, а в их числе было много новобранцев – жителей района Бельск Подляский (в общем их было 3 000). В 31-й тд новобранцы составляли половину состава с призыва в апреле и мае 1941 года! В корпусе не хватало офицерских кадров. Большинство младших офицеров были выпускниками офицерских школ, обучение в которых осуществлялось по сокращённой программе. Пополнением были и офицеры запаса. Иван Громов свой приезд в 46-й танковый полк так запомнил:
«В мае 1941 года я окончил армейскую автомобильную школу в Борисове, получил чин младшего лейтенанта, был направлен в белостокский округ, город Бельск Подляский, местечко Боцьки – Андриянки в 46 танковый полк 31 тд в 10 армии. Когда я прибыл со своими товарищами в часть, то увидел, что ничего здесь нет за исключением пословичного русского молотка».
В распоряжении корпуса было только 294 танка и 34 броневика. Рации находились только в 73 танках. Во второй половине июня 25-я тд получила единичные Т-34 для ознакомления солдат с новым вооружением. 25-я тд была наилучше оснащена, в её распоряжении находилось 228 танков. 31-я тд имела 39 танков, а 208-я мд – только 27 танков. В распоряжении корпуса было 292 орудий и миномётов, но к ним не было транспортных средств, не хватало также и других транспортных средств. Не хватало и стрелкового оружия, например в 31-м моторизированном полку взводы имели лишь только по 5-6 винтовок! То же самое было и в 521-м сб. Несоответствующим военным требованиям было и обучение солдат.
В свою очередь 148-й танковый полк имел полный личный состав, но ему не хватало танков. Полк должен был быть снабженным танками Т-34. 10 июня половина его штатного состава – командиры и водители-механики - выехали в Харьков на получение танков. В течение месяца они должны были пройти курс обучения на Т-34 и вернуться в полк. По их выезде в полку осталось только 11 танков Т-26, 3 броневика ВА-10, 30 автомашин и 50 винтовок.
Командир полка 21 июня 1941 года вечером выехал к семье в Брест. Также и другие командиры пребывали в это время в увольнении вдали от своих частей! В связи с нехваткой бронетанкового вооружения в июне 1941 года было принято решение вооружить один танковый полк и корпусный разведывательный батальон противотанковой артиллерией, однако на это не хватило времени.
22 июня 1941 года в 02.00 в корпусе была объявлена тревога, однако части оставались в местах их размещения. Вскоре связь была прервана, командиры не знали, как им действовать. Большинство из них приняло объявление тревоги за начало планируемых обучений. Их не тревожил и отголосок артиллерийского обстрела. В большинстве случаев командиры организовали оборону самостоятельно в местах размещения их частей. Во многих случаях оборона была организована лишь только при появлении частей немецкой разведки, которые при встрече советских частей пробовали внезапно захватить мосты или вызвать панику и замешательство в советских частях.
Когда фашисты терпели неудачу, тогда они занимали оборонные позиции и ожидали прибытия главных сил, вязали боем советские части, в то время как другая часть обходила с фланга их позиции и атаковала тылы.
В 04.00 ч. немецкая авиация вела бомбардировку мест размещения штаба и отдельных частей корпуса. Одним из первых был бомбардирован штаб Корпуса в Бельске Подляском. В это время командующий корпусом был на штабных учениях 10-й А в Белостоке.
Корпус не был готов к ведению боевых действий, как единая составляющая часть. И это предопределило ведение боевых действий только отдельными подразделениями.
Из-за отсутствия связи эти части были отделены от главных сил Корпуса и их боевых действий никто не координировал.
Командующий 10-йармией, не зная фактической фронтовой обстановки и не имея информаций о силах противника, 23 июня в 09.00 отдал приказ об отступлении частей Корпуса и занятия ими новой линии обороны вдоль реки Орлянка на расстоянии Дениски – Пасынки – Орля - Рутка. Ввиду отсутствия связи его приказ к большинству частей не поступил. 23 июня корпус вёл бои вдоль линии Мень – Браньск – Боцьки – Дыдуле. Остающиеся на севере Браньска части отступали в направлении на Лапы - Сураж – Рыболы. Велись жестокие бои в Лапах в обороне мостов на реке Нарев. Остальные части корпуса отступали в направлении на Бельск Подляский.
24 июня около 12.00 город был сдан практически без боя, в него вошли части немецких 137-й и 263-й пехотных дивизий. Советские войска заняли новую линию обороны вдоль рек Нарев и Орлянка. Немецкая 263-я пд двинулась на местечко Нарев и около 14.00 её разведка вступила в его предместье. 25-й мсп, усиленный танками, вёл ожесточенные бои. На правом берегу реки Нарев, недалеко от деревень Войшки и Рыболы, оборону держали части 25-й тд , прежде всего 25-й мсп, а также части 86-й сд. Пехота имела поддержку артиллерии и танков. Их противником была немецкая 268-я пд. Они обороняли мосты на реке Нарев по дороге Бельск Подляский – Белосток.
Ожесточенные бои начались 25 июня (среда) утром около 08.00 и длились до 18.00. В это время в Страбли переправились через Нарев части немецкой 7-й пд и двинулись через деревни Черевки и Кожаны на Заблудов. Предовращая опасность окружения, части, обороняющие переправы, отступили в направлении Ялувка, оставляя на поле боя несколько сотен убитых и около 14 танков.
По словам свидетелей – жителей близлежащих деревень, немцы наполнили своими убитыми три палатки, были уничтожены несколько их орудий и броневиков. Связь командования 13-го корпуса с его частями была прервана. Части 25-й тд вели оборонительные бои независимо от главных сил корпуса на правом берегу реки Нарев, потом отступали в направлении на Волковыск, попали в окружение, их судьба была трагически решена.
Жители деревень - свидетели боёв в обороне переправы и участники захоронения павших солдат Красной Армии в своих письменных заявлениях предоставили следующие свидетельства:
- Сергеюк Василий: мой отец , Иван , собрал у павших много смертников, около 60, однако деревня была подвержена карательной операции фашистов - дом, отец и собранные адреса сгорели;
- Федорук Андрей: на второй день после битвы я увидел неисчислимое количество убитых солдат – советских и немецких. Советских солдат мы хоронили в траншеях и окопах, их было свыше 200;
- Миронюк Поликарп: два дня после битвы немцы взяли меня на ремонт повреждённой автодороги Бельск – Белосток и тогда я увидел, как они собирали своих павших в три палатки. Потом их повезли хоронить на немецком военном кладбище Первой мировой войны в Бельске Подляском;
- Рудечко Петр: было много павших солдат, немецких и советских, разбитое немецкое орудие и броневик;
- Соболевский Иван: советская часть понесла большие потери в людях и вооружении. В моей памяти остаётся павший советский пулемётчик, а вокруг него десятка полтора убитых немецких солдат. С правой стороны реки Нарев было около 150 павших советских солдат, сожжённые танки и их экипажи.
В обороне переправы воевал Фельдман Аркадий Львович, солдат 25-го мотострелкового полка 25-й тд, командиром которой был полковник Никифоров Николай Матвеевич.
26 июня в его роте осталось только 40 солдат. Он был ранен, его нашли и спасли жители д. Канюки. Другой раненый солдат умер и был похоронен. Жители д. Канюки сделали всё необходимое для выживания и спасения Аркадия Львовича. Минуло 6 недель, он выздоровел и решил пробиваться к своим. Ему повезло, он воевал в составе 2-й Могилёвско-гданьской бригады артиллерии, войну окончил на Эльбе в чине капитана. В 1985 году он по приглашению посетил вместе с дочерью места битвы, деревни Канюки и Рыболы, был у гроба женщины, медсестры царской армии, которая лечила его и спасла ему жизнь. Он подчёркивал, что остаётся её вечным должником, а также должником жителей Канюки.
5 апреля 2001 г. я отправил им письмо, просил о воспоминаниях, связанных с обороной переправ на р. Нарев, однако ответа не получил. Они проживали тогда в Днепропетровске по ул. Героев д. 19 , кв. 24.
Предполагается, что в обороне переправы пали жители д. Рыболы Миронюк Николай, Леонович Алексей и Дмитрук Пётр, а о смерти Василевского Алексея и Герасимюка Василия засвидетельствовала семья Сергеюков.
10 мая 2015 года, в ближайшее к 9 мая воскресенье, будет проведено ежегодное поминовение усопших воинов, павших при обороне переправ на реке Нарев и всех страдальчески погибших в годы войны 1941 – 1945 - святая литургия в Церкви св. св. Косьмы и Дамиана в Рыболах и панихида на месте военного захоронения павших солдат - лесной возвышенности у реки Нарев, в 1941 году – открытой. Торжества будут организованы Яном Бручко, председателем Общественного комитета по увековечению солдат, павших при обороне переправ на р. Нарев и о. Григорием Сосна, доктором богословия, выдающимся историком Православия в Польше, настоятелем прихода, основателем Этнографического музея в Рыболах.
В поминовении всегда участвует в полном составе команда противопожарной охраны д. Войшки и исполняет своего рода роль почетного караула.
Я ежегодно приезжал из Гдыни на поминовение, не уверен как будет в этом году из-за состояния моего здоровья, но, так или иначе, я буду со всеми скорбящими по павшим ради нашего человеческого бытия, спасения человечества от фашистского рабства.

Сергей Иванович! Желаю вам крепкого здоровья и успехов в вашем благородном деле!
Валентин Герасимюк


4. Большинство обнаруженных останков наших воинов уже неоднократно подвергались перекапыванию.
5. Песчаный грунт тщательно просеивался, во избежание пропуска частичек праха…
6. Солдатский медальон А.З. Исакова.

Форсирование реки Нарев

Следующий перевод из немецкого военного обозрения даёт отчёт о пересечении немцами реки Нарев в точке примерно в 100 милях к северо-востоку от Варшавы 25 июня 1941 года. Отчёт очень конкретно иллюстрирует немецкие методы, применяемые в небольшой тактической операции. Особое значение в успехе этой акции имели: эффективное комбинированное применение различных видов вооружения (в частности, поддерживающей артиллерии); гибкость управления, которая позволяла оперативно корректировать тактические планы с учетом меняющейся обстановки; и, наконец, наступательный дух, который характеризовал всю операцию.
Vorausabteilung (передовой отряд) следует отличать от Vorhut (передовое охранение) который действует пред последним. Он формируется для выполнения конкретных задач, связанных, хотя бы отчасти, с боевой разведкой. Размер и состав - гибки. В бою, описанном ниже, Vorausabteilung преобразуется в Angriffsgruppe (группа атаки), до общей атаки.

План нападения 25 июня…
499-й пехотный полк, усиленный, продвигаясь форсированными маршами, поддержал передовой отряд (Vorausabteilung) дивизии в её оборонительном взаимодействии с танками противника, атакующими западнее Райска. Вечером 24 июня самые передовые части полка без какого-либо важного контакта с противником достигли переправы через Орлянку в Храболы. Были отданы приказы полку наступать на следующее утро на Рыболы, расположенные к северу от Нарева. Предполагалось, что противник эвакуирует войска из сектора Орлянка и отойдет за Нарев в сторону Белостока (примерно в 15 милях к северу от Рыболы).
Для полка был сформирован передовой отряд (Vorausabteilung), состоящий в основном из 9-й велосипедной роты, взвода инженеров и взвода штурмовых орудий [вероятно, двух 75-мм самоходных орудий.] Этот отряд должен был собраться в Банки в 06: 00, пройти через Райск и Орлянковский мост в Храболы, завладеть переправой через Нарев в 3-х километрах к юго-западу от Рыболы и держать этот переезд открытым для полка, идущего с тыла. Полк должен был следовать за передовым отрядом, состоящим из 3-го батальона (без 9-й велосипедной роты), одного взвода лёгких пехотных гаубиц, одного зенитно–танкового взвода и одного кавалерийский отряда, чтобы достичь холма, в 1 км к северо-востоку от моста через Нарев в качестве первой задачи, в то время как основная часть следовала за ним на расстоянии 2-х километров.

Передовой отряд достигает реки Нарев
Усиленная 9-я велосипедная рота (передовой отряд) прибыла на плацдарм Chraboly в 07.30. Поскольку батарея штурмовых орудий, которая была заказана на мост Храболы, ещё не прибыла, рота ждала. В 08.15 по прибытию штурмовой батареи, передовой отряд начал свой марш, штурмовые орудия следовали впереди.
Передовые разведывательные группы очень скоро сообщили, что слабые силы противника с пулемётами удерживают южную окраину леса к югу от переправы через Нарев. В 08.30 штурмовые орудия, с помощью передовых частей 9-й роты, добрались до оккупированного противником края леса и атаковали с задачей перебросить противника через Нарев и захватить холм к северу от переправы.
При эффективной поддержке штурмовых орудий и противотанкового взвода роте удалось отбросить противника назад; несколько окружённых русских солдат продолжали упорно сражаться в лесу. Основные силы противника отошли на восток и атаковали 9-ю роту с этого направления с помощью стрелкового и пулемётного огня. Рота достигла северной окраины леса и оказалась перед мостом и холмом на севере, оба заняты врагом.
Между тем, передовая группа (усиленный 3-й батальон), несколько задержавшись из-за перестрелок со снайперами противника, опоздала с прибытием в Райск. Для того чтобы марш основного корпуса не задерживался из-за этой задержки, командир полка приказал главным силам идти без учёта предписанного расстояния в 2 километра. Командир полка подошел к северному берегу Oрлянки, где усиленный 2-й батальон собирал большинство его частей, остальные продолжали прикрывать переправу. Там до него дошло сообщение от 9-й велосипедной роты, в котором говорилось, что она атакует слабые силы противника на краю леса к югу от моста Нарев и что мост Нарев был занят более сильными вражескими подразделениями.
В связи с этим все имеющиеся мобильные силы, а именно одна инженерная рота и одна противотанковая рота, были устремлены вперед для усиления 9-й роты и переданы под командование командира передового отряда. Неослабевающими атаками этих частей занята переправа через Нарев и удерживаются холмы - плацдарм до подхода полка. Движение подкреплений продолжалось, и полковой командный пункт был выдвинут вперед к холму в 2,5 километрах к югу от моста через Нарев.

Оценка ситуации, около 9.00
Поступило два сообщения. Во-первых, пленные заявили, что враг намеревался защищать Нарев. Их заявления сначала были сочтены неверными, учитывая общую оценку ситуации. В то же время, спустя некоторое время поступило сообщение воздушного наблюдения о том, что вражеские моторизованные части наступают на Заблудов с северо-востока. Это, по-видимому, подтверждает заявления пленных.
Командир полка теперь оценил ситуацию так, что враг подтягивал силы для обороны Нарева к юго-западу от Рыболы. Он придерживался своих планов по захвату переправы с помощью быстрого захвата и решительной атаки, прежде чем последний мог бы поднять какие-либо более сильные силы. Чтобы осуществить этот план, приближающемуся передовому отряду (3-й батальон) было приказано атаковать немедленно, с марша, справа от дороги и захватить холмы и Наревский мост. 1-у батальону, который следовал за 3-м, предстояло стремительно продвигаться вперед и попасть в атакующую позицию на левом фланге 3-го батальона, захватить холм за рекой как можно быстрее и удержать его.
Что касается артиллерии, то одна батарея двигалась на позицию к востоку от нового полкового командного пункта; две батареи всё ещё были сосредоточены к востоку от Райска, готовые открыть огонь. Они должны были воспрепятствовать наступлению вражеских моторизованных сил с помощью заградительного огня на Рыболы. Батальон средней артиллерии, офицер связи которого подчинялся полковому штабу, был готов открыть огонь по дороге к югу от Рыболы, чтобы преградить врагу путь к мосту Нарева.

Сильное сопротивление противника, около 9.30
В 09.30 3-й батальон достиг вершины холма на командном пункте. По сообщениям, дошедшим до полка в то время, ситуация на фронте была плохая: противник сильно защищал холмы за рекой и наносил тяжёлые потери с помощью винтовок, пулемётов, миномётного и артиллерийского огня по войскам передового отряда.
После этого командир полка сам пошёл вперёд и убедился, что артиллерия противника, определённая как одна средняя батарея, вела обстрел дороги к югу от моста до командного пункта полка; несколько снарядов попали даже на позиции у Храболы. Звук боя указывал на то, что враг упорно сопротивлялся.
Чтобы форсировать наступление, командир полка приказал одному из взводов штурмовых орудий немедленно пробиться на дальний берег Нарева и вступить в бой с противником. Поскольку сигнальные факелы, обозначающие вражеские танки, теперь поднимались из лесистой местности к югу от моста, этот приказ был дополнен специальными указаниями по уничтожению вражеских танков на дальнем берегу реки. Такой же приказ получил дополнительный взвод штурмовых орудий. 3-й и 1-й батальоны были ещё раз озадачены острой необходимостью быстрого продвижения. Между тем, скопления вражеских танков были замечены в Войшках и в лесу к югу, после чего, для уничтожения противника была привлечена артиллерия.
В это время поступали сообщения от передового отряда о том, что огонь вражеской артиллерии, танковых орудий, тяжёлых миномётов и пехотных гаубиц в дополнение к прицельной винтовочной стрельбе препятствует любому движению вперёд. Некоторые части добрались до реки, однако там их остановил вражеский пулемётный огонь. Следовательно, хотя штурмовые орудия находились на дальнем берегу, ни пехота, ни сапёры его ещё не заняли. Поэтому артиллерии было приказано атаковать противника на северном берегу.
Увеличился артиллерийский огонь противника, который оценивался в 4 средних и 4 лёгких орудия. Кроме того, сообщалось, что противник был замечен в полевых укреплениях на дальнем берегу Нарева и что атакующие силы атаковали многочисленные танки русских. Никаких сообщений о том, что 3-у батальону удалось продвинуться вперёд, не поступало. Кроме того, сообщалось, что штурмовые орудия за рекой израсходовали все боеприпасы и пополнение боеприпасов не изменит общей картины, продолжение атаки не обещает успеха и такая тактика штурма не имеет смысла и приведёт к увеличению числа жертв без достижения поставленной цели.
Кроме того, было установлено, что 1-й батальон потерял много времени в своём продвижении и что он всё ещё отстает. Скорая помощь от этого батальона не ожидается. С господствующих холмов противник полностью обстреливал пойму реки - шириной от 600 до 1000 метров, лишенную растительности. Наконец, подходы (особенно к востоку от дороги) были затруднены из-за обширных бассейнов и застойных каналов, и атакующие силы не были знакомы с условиями пересечения границы на Нареве.

План скоординированной атаки
План нападения основывался на единственной существующей возможности, а именно - пересечь переправу резким рывком на мосту, под мостом и рядом с мостом. Это, естественно, потребовало определенного времени, поскольку это место находилась под интенсивным огнём винтовок, пулемётов, винтовочных гранат и танков.
Нужно было спланировать скоординированную атаку. Поэтому устные разрозненные приказы о продолжении атаки были отданы только после планомерной подготовки и после гарантии максимально мощной артиллерийской поддержки, а также поддержки одним противотанковым батальоном. Последующие силы должны были подготовиться к нападению к югу от Нарева:
Правый фланг: 3-й батальон.
Левый фланг: 1-й батальон.
Штурмовая группа: Бывший передовой отряд с прикреплёнными к нему подразделениями в его нынешнем положении.
Резерв: 2-й батальон. Эта сила была приготовлена для возможности нападения с позиции в западной части леса к северо-востоку от Дениски.
Командирские холмы к северу от Наревского моста были назначены следующей целью полка.
Основной миссией артиллерии была поддержка 3-го батальона и подготовка атаки – уничтожение противника в укреплённых позициях к северу от моста и концентрации танков к югу от Рыболы, в лесу к юго-востоку от Войшки и в Войшках.

Изменение ситуации, около 11.30
К 11.30 году ситуация приняла новый оборот. Агрессивная сила атакующих частей была в состоянии выполнить то, что не считалось возможным с учётом предполагаемой силы противника, защищавшего укреплённые позиции с увеличением артиллерийской поддержки и танковых сил, находящихся в состоянии готовности.
Используя смелый рывок штурмовых орудий, части пехоты около 20 человек 10-й роты и части сапёр преуспели в продвижении к дальнему берегу и под мостом, формируя плацдарм и тем самым инициируя широкую общую атаку через Нарев атакующей группой.
К 11.30 отчёты офицеров связи, которые были направлены в подразделения, которые атаковали, показали следующую ситуацию.
По прибытии офицер связи с нападавшей группой понял, что со времени издания приказа о скоординированном нападении ситуация изменилась. Теперь представляется возможным, чтобы движение вперёд набирало достаточный импульс для успешного нападения без скоординированной атаки. Он поспешил сообщить эту важную новость командиру полка.
Офицер связи передал сообщение от командира 3-го батальона о том, что его атака продолжается, некоторые подразделения уже преуспели в форсировании реки, и теперь не могут быть остановлены противником. Наиболее продвинувшаяся пехота участвовала в упорном ближнем бою с противником в окопах и небольших окопах. Если подкрепление может прийти в ближайшее время, атака, скорее всего, будет успешной.
Сейчас крайне важно не допустить, чтобы атака застопорилась; сейчас настал момент для того, чтобы продвигаться вперёд всеми имеющимися силами.
В этом был признан значительный элемент опасности - во время стремительного продолжения штурма, атакующие силы могут наткнуться на собственный артиллерийский огонь. Однако попытки обстрела со временем увенчались успехом, позже выяснилось, что снаряды падали прямо перед пехотой и значительно облегчили атаку.
Офицеры связи с атакующими подразделениями были брошены вперёд с новым и окончательным приказом, чтобы обойтись без какой-либо подготовки к скоординированной атаке и начать атаку в настоящее время, с холмом к северу от Рыболы в качестве следующей цели.

Успех
Командный пункт полка был перенесён на холм к северу от Наревского моста. Это было сделано в тот момент, когда самые передовые части, полностью расчистили вражеские позиции на возвышенности справа от дороги. В каждом окопе лежали один или два мёртвых русских: время от времени выстрелы всё ещё продолжались отдельными русскими, которые, очевидно, имитировали смерть. Части 3-го батальона повернули на восток, чтобы очистить зерновые поля от вражеских стрелков, другие части пробились в лесистую холмистую сторону в 500 метрах к северу от моста Нарев.
Лишь несколько танков по-прежнему оказывали сопротивление - они были выведены из строя штурмовыми орудиями, а некоторые из них были оставлены своими экипажами.
Противник был вынужден отказаться от своего намерения защищаться, как путём ожесточённого нападения, так и эффективным артиллерийским огнём, который застал вражескую моторизованную колонну в Рыболах и танковые группы в войсках и на резервной позиции в лесах к юго-востоку, а также вражескую артиллерию. Пока самые передовые вражеские стрелки и тяжёлое вооружение, поддерживаемое танками, держались до последнего, всё остальное было полностью разгромлено. Вражеские стрелки примерно двумя ротами наблюдались северо-западнее Рыболы в рассеянном отступлении (возможно, вражеский пехотный резерв). Вражеская артиллерия оставила несколько одиночных орудий на своих огневых позициях, остальные отошли от Рыболы на северо-восток.


P.S. Как и в любом современном отчёте, основанном на неполных отчётах, здесь необходимо учитывать естественную тенденцию переоценивать достижения дружественных войск. Русская сила нигде чётко не обозначена, и может показаться, что немецкое превосходство в артиллерии было решающим даже против русских танков. Каким бы ни было окончательное суждение об этом небольшом участии, оно по-прежнему заслуживает изучения в качестве примера смелой и полезной наступательной тактики в сложном типе операции.

7. Бланк из солдатского медальона Александра Захаровича Исакова.
8. Останки воинов находили прямо у шоссе, работать в лесу за которым, к сожалению, разрешения не было…
9. Лесные обитатели с любопытством приходили посмотреть на работу военных археологов.

10. Торжественное захоронение останков обнаруженных во время экспедиции воинов, состоялось на советском военном кладбище в г. Хайнувка.
11. На воинском мемориале в Хайнувке похоронены останки бойцов и командиров Красной Армии, обнаруженные нами во время экспедиции на Серебряной Горке.
12. Вскоре на свежей братской могиле появится памятный знак с именами тех, кого удалось опознать во время раскопок.