Письма в планшетке
Добавлено: 19 сен 2022, 22:14
Письма в планшетке
Илья Прокофьев. Фото автора.
Находка отдыхающего…
Летом 2001 года в Фонд поисковых отрядов Ленинградской области позвонил наш старый друг Валерий Добрынин. Выяснилось, что на Усть-Ижорском фанерном комбинате, вместе с Валерием работает человек, готовый показать место падения самолета, которое находится рядом с поселком Шапки Тосненского района Ленинградской области. Мы договорились, о том, что в один из вечеров заедем за ребятами к комбинату, чтобы проехать на это место.
Через несколько дней, впятером забившись в четырехместную машину Саши Малышева, мы тронулись в путь. На посту ГИБДД в поселке Саперном старшина милиции, остановив наш автомобиль, вежливо поинтересовался – не тесновато ли нам, но потом с богом отпустил нас ехать дальше.
По дороге «пытаем» нашего спутника. С его слов, о месте падения самолета знают не только многие жители поселка Шапки, но и дачники, приезжающие в эти места из Санкт-Петербурга. Местность в районе поселка действительно привлекательная. Красивые еловые леса, возвышенности. Сухой лес – раздолье для грибников и ягодников. Рядом чудесные озера, где в летнюю жару можно купаться сколько захочешь. Недаром в годы Великой Отечественной войны поселок Шапки и его окрестности были облюбованы гитлеровцами для размещения штабов, госпиталей, тыловых служб, а также и курортов, где «поправляли здоровье» немецкие солдаты. Да и в настоящее время в этих местах располагаются дома отдыха различных питерских организаций.
Как подъехать к месту поближе наш проводник не помнил, так как был в этих краях лет пять назад, а заходил от поселка, проходя по болоту. Однако он сказал, что проезжая дорога проходит буквально в ста метрах от места, где упал самолет. Есть хороший ориентир - линия высоковольтных проводов. Искомая воронка находится прямо под ней.
Оставляем машину у леса, и, наслаждаясь прекрасным летним вечером, даже не думаем о том, что следует переобуться в сапоги. Сначала, в подлеске, мы радовались сухому лету и быстро шагали вдоль высоковольтной линии. Но вот началось болото. Возвращаться к машине за сапогами не хотелось, и мы дружно захлюпали своими промокшими ботинками.
Действительно, место падения самолета находилось недалеко от поселка - напрямую ровно километр. Небольшая воронка в диаметре не более двух метров, залитая коричневой торфяной водой. Рядом с воронкой не видно ни одной железки, только хорошо просматривается полоса – след от падения самолета. Если бы такую воронку мы нашли где-нибудь в районе Синявино или Невского Пятачка, то и внимания не обратили бы. А здесь действительно, заметное пятно на поверхности небольшого болотца. От места, где самолет впервые соприкоснулся с землей, до небольшой, но уже сухой и плотной возвышенности не более 10-15 метров. Можно предположить, что летчик на подбитой машине пытался спланировать на это болото. Как сложилась его судьба - погиб вместе с самолетом или остался в живых? На этот вопрос нам предстояло найти ответ.
Вооружившись щупами и металлоискателем, прочесываем местность рядом с воронкой. Попадаются различные по размерам кусочки дюралюминия и прессованной фанеры. По всему видно, что воронка уже давно кем-то перекопана. В торфяном слое находим старые, уже десятилетней, если не больше, давности, лаги. Кто-то использовал их для устойчивости, среди болотной зыбкости. Рядом - брошенный предшественниками длинный железный прут, конец которого изогнут в виде крюка. Используем этот крюк и как рыбаки пытаемся выловить что-нибудь со дна воронки. Крючок натыкается на что-то металлическое, а иногда и цепляется за какой-то объемный предмет, находящийся на глубине более метра. Спустя час, удается зацепить этот предмет более основательно. Впрягаемся все и пытаемся вытянуть тяжелый груз. Что-то большое и непонятное, потихоньку движется на поверхность. Вытаскиваем и, окончательно вымазавшись, расчищаем от липкого торфа небольшой, но тяжелый фрагмент самолета. Перед нами разобранная втулка винта двигателя воздушного охлаждения М-82. Все становится ясно – это обломки советского истребителя Ла-5.
Через неделю мы снова посетили место гибели самолета. На это раз наша экипировка была значительно лучше. Распределив обязанности, мы приступили к работе. Виктор Юхневич, облаченный в армейский костюм химзащиты, залез в воронку и стал подавать полные ведра торфяной водицы. Наполненные ведра передавали по цепочке и выливали подальше от воронки. Александр Смирнов, взявшись за лопату, пытался выкопать уходящую под дерн часть крыла. Скорее всего, при падении крылья обломило и поэтому часть плоскостей остались на поверхности, но за прошедшие годы детали основательно заросли мхом. Когда Александр Евгеньевич окопал консоль крыла, мы всем миром помогли ему вывернуть ее из земли. Тут нашему взору предстала еще различимая красная звезда с серебряной окантовкой.
Обнаружив такую важную деталь можно было сделать вывод о том, что данный самолет погиб осенью 1943 года, так как только 3 сентября 1943 года в ВВС Красной Армии стали применяться такие опознавательные знаки, утвержденные приказом Народного комиссара обороны Сталина: «Для улучшения видимости опознавательного знака самолетов ВВС Красной Армии, приказываю: установленный для самолетов ВВС Красной Армии опознавательный знак Красная Звезда окаймлять по внешнему контуру белой полосой шириной 5 см с окантовкой ее красной полоской шириной в 1 см».
Наших ограниченных сил явно не хватало для завершения работы. Воронка оказалась довольно глубокой - более трех метров. Становилось тяжелее вычерпывать торфяную воду. С убыванием воды, Виктор Юхневич все ниже опускался в воронку, и нам стало не хватать людей, чтобы подальше выливать подаваемую им воду. Вдруг на поверхность торфяной воронки, вместе с жижей, со дна поднимается что-то продолговатое, очень похожее на небольшую часть сломанной ветки. Опытный взгляд сразу же выделяет эту, с первого взгляда неприметную деревяшку. Это лучевая кость от руки человека, вся черная от долгого пребывания в воде и торфе. Виктор берет ее в руки, и все, кто стоял рядом с воронкой, замолкают. Эта последняя за день находка означает, что здесь в болоте, всего в километре от поселка Шапки Тосненского района, лежит чья-то не успокоившаяся душа. Теперь действительно можно было предположить, что летчик на поврежденном самолете, а может и сам, истекая кровью, пытался сесть на это болотце. Он почти дотянул до него. Но рана, или повреждение самолета не позволило ему благополучно произвести вынужденную посадку и вполне возможно остаться в живых.
Лавочкин – 5
Самолеты Ла-5 стали появляться на фронте в 1942 году. На Ленинградском фронте первыми в 1943 году на новый самолет переучились летчики 159-го истребительного авиаполка, которым командовал прославленный ас Ленинграда Петр Покрышев. В начале марта 1943 года на Волховский фронт, в состав 14-й воздушной армии прибывает 254-й истребительный авиаполк. Данная часть только что получила самолеты Ла-5 и пополнилась личным составом после серьезных потерь в небе над Сталинградом. Освоившись с техникой, полк приступил к выполнению боевых заданий. Каждый день пилоты вылетали на прикрытие войск фронта, обеспечивали боевые действия штурмовиков и бомбардировщиков, вели разведку и воздушные бои с истребителями противника. Основными задачами полка стала разведка войск и объектов противника в районе Тосно – Шапки – Любань – Кириши. А воздушная разведка - это самая сложная боевая задача, ведь воздушного дневного разведчика всегда подстерегали опасности. Увидев в небе самолет-разведчик, немцы всегда пытались сбить его. В своих воспоминаниях комсорг 254-го ИАП, Виктор Васильевич Васильев писал: «…Шли тяжелые сражения, полк нес потери. Погибли летчики Виктор Корягин, Алексей Прохоров, Николай Сухомлин, Леня Хрущ, Василий Федоров, командир 1-й эскадрильи Владимир Ковалев…».
Косвенные данные
Итак, в результате предыдущих поездок мы уже могли сделать кое-какие выводы. Нам стала известна марка самолета - Ла-5. Предположительно мы знали период гибели данного самолета – осень 1943 года. Точно было известно место гибели, а значит и район выполнения боевого задания – поселок Шапки. Боевой задачей летчика, скорее всего, была разведка этого района. Какие цели его интересовали? Сам поселок Шапки? В нем дислоцировался штаб немецкой воинской части. Дорога – Любань – Шапки? По ней перебрасывались подкрепления к Синявинским позициям противника. Немецкий аэродром? Он находился рядом с деревней Белово, всего в четырех километрах от Шапок. Исходя из этих предположений, нами был сделан вывод, что, скорее всего, найденный нами самолет относится к 254-му истребительному авиаполку. Так как этот участок фронта входил в сферу его боевой деятельности.
Неожиданная помощь
В августе 2001 года в Ленинградской области начался осенний этап всероссийской экспедиции «Вахта Памяти». К нам в область приехали наши коллеги-поисковики почти со всех уголков России. В самых кровопролитных местах Ленинградской области, где более полувека назад гремели жестокие бои, разбили свои полевые лагеря поисковые отряды. Традиционно, в город Кириши приехали ребята из Новосибирска, курсанты Сибирского кадетского корпуса. В один из вечеров, проводя ежедневную планерку, мы предложили руководителю сибиряков – Наталье Изотовне Некрасовой принять участие в подъеме самолета, где мы обнаружили останки пилота. Если честно, то Изотовну долго уламывать не пришлось, и буквально через день у развилки дорог в Шапках, мы встречали автобус с ребятами. У новосибирцев был так необходимый нам личный состав, а у нас - подготовленное Виктором Дудиным и его отрядом «Высота» необходимое техническое оснащение – лебедка и мотопомпа.
Разбив небольшой бивак на сухой возвышенности, мы приступили к работе на месте падения самолета. Монотонно заурчала помпа. Несколько человек подавали наполненные торфом ведра. Девчата в специально отведенных местах перебирали руками все, что доставалось из воронки. Работа кипела. Вдруг со стороны поселка, среди проросших на болоте березок появилась фигура местного старожила, который, как бы и не замечал нас, копошившихся в болоте. Он занимался сбором грибов. Не доходя до нас, буквально несколько метров, он поднял голову, будто, проснувшись. Проходя мимо, дед, как ни в чем не бывало отрешенным голосом, промолвил: «Чего копаете? Мы уже давно все здесь выкопали…». Я подошел к старику и попросил рассказать, что он знает об этом самолете, и что удалось найти им – местным жителям. Увидев интерес со стороны большого количества людей, старожил поведал, что этот самолет копали еще лет 25 назад, пытаясь вытащить как можно больше металла, для сдачи в металлолом. Подгоняли трактор, который цеплял торчащие фрагменты конструкций самолета. Во время очередного рывка извлекли уже разложившееся тело летчика, при котором были документы, пистолет, планшетка и парашют. На мой вопрос о том, что было далее с останками пилота и документами, он ответил невнятно: «Так, похоронили его, кажется, на родине. Вроде он с Барановичей был или с Боровичей, точно не помню. Пистолет мужики забрали, а где документы не знаю…». На этом и закончился его рассказ.
Я посмотрел на ребят-новосибирцев - головы опущены, в глазах пропал интерес к самолету и всей этой работе. Что тут еще делать, если местные говорят, что летчика достали и похоронили. Зря мы тратим время. Я объясняю ребятам, что в предыдущей поездке мы нашли часть руки летчика, а значит не все останки пилота достали местные мужики при сборе металлолома. Но это мало помогает. Вдруг раздается голос молодого паренька, который сидел на отвалах (так мы называем, то, что достается из воронки и требует переборки руками), - «Смотрите! Косточки!». На его руке лежат фаланги пальцев. Наконец-то всем миром принимаем решение, что следует дойти до дна воронки, а дальше будет видно. Снова по цепочке стали передаваться переполненные торфяной жижей ведра.
В течение дня мимо нас прошло еще несколько визитеров. Одна бабушка с мальчиком лет семи, подошла поближе и, поохав, сказала: «Я всегда, когда с внучками грибы собираю, сюда захожу и показываю им это место. Здесь упал самолет…». Мы поинтересовались у женщины, что она слышала о захоронении летчика из этого самолета. Но она ничего не знает, хотя в Шапках прожила почти всю войну. Ее муж тоже занимался сбором металлолома с этого самолета, но о летчике она не слышала. Захоронения в Шапках производились в 50-е годы, но чтобы хоронили летчика, она не помнит.
Решив немного перекурить, я вылезаю из воронки и выхожу на сухой пригорок, где у нас расположился кухонный наряд, разведен костер, а невдалеке стоит наш «Уазик». Еще не успев вымыть руки, со стороны воронки, вдруг, слышу непонятные крики. Понимаю, что зовут меня. Выйдя из-за машины, наблюдаю, как по болоту несется мне навстречу небольшая группа ребят. Работа у воронки остановлена, все о чем-то оживленно переговариваются. Впереди всех Витя Юхневич, на двух вытянутых руках, как на подносе несет что-то прямоугольное, облепленное торфом. Планшет! Это планшет летчика! Вот тебе и старик с его рассказом! Вот тебе и все достали!
Осторожно отмываем планшетку от грязи и торфа. Под потемневшим целлулоидом, видны полетные карты. В другом клапане четко заметна небольшая книжечка: «Инструкция по эксплуатации самолета Ла-5». Аккуратно заворачиваем ценную находку в целлофановые пакеты, что бы она, не дай Бог, высохла. Теперь наступает черед поработать нашему специалисту Сергею Сергеевичу Котилевскому.
Сергей Сергеевич
В этот же вечер, закончив работу на месте падения самолета, мы дозвонились до Сергея Сергеевича в город Великий Новгород. Сергей пообещал помочь нам и сказал, что готов взяться за работу в любое время. На часах было 10 часов вечера, когда мы с Натальей Изотовной приняли решение, что откладывать столь важную для нас поездку, мы не имеем права. Спустя несколько минут, мы уже мчимся на машине из Киришей в Новгород.
Сергей Сергеевич Котилевский, это именно тот человек, наверное, единственный на весь бывший Советский Союз, который сможет сделать то, за что не берутся другие эксперты-криминалисты. И здесь я ничуть не преувеличиваю. Это проверено годами нашей поисковой практики. Найденные поисковиками медальоны и документы, мы передавали в различные специализированные организации и ведомства. Но во всех случаях, они или не брались за выполнение такой работы – расслоить пролежавшие в почве и болоте, более полувека, бумаги, или просто портили их. Одно дело прочитать надписи на уже развернутом вкладыше смертного медальона, другое - развернуть его…
Сергей Котилевский стал для поисковиков тем экспертом, который равнодушно не бросит высыхать тяжело разбираемые и слипшиеся от влаги документы солдата. Он сутками выдерживает такие находки в специальных растворах, которые закрепляют почти истлевшую бумагу. А потом часами, с импровизированным набором иголок и скальпелей, сидит, склонившись с солдатским медальоном или красноармейской книжкой. Цель одна - развернуть, расслоить, разобрать бумаги, которые принадлежали погибшим бойцам, и вернуть имена из плена забвения.
В Великий Новгород мы прибыли около часа ночи, Сергей Сергеевич нас уже ожидал. Усадив нас на кухне с чашками чая, он аккуратно развернул привезенный нами сверток и очистил планшетку от торфа. Находящиеся внутри сумки бумаги, Сергей поместил в уже приготовленные формочки со специальным раствором. Теперь надежда была только на нашего поискового эксперта. Только благодаря ему мы могли узнать, кто же тот пилот, что погиб под поселком Шапки осенью 1943 года.
Содержимое планшетки
В один из вечеров, раздался долгожданный звонок из Великого Новгорода. Далекий голос Сергея Котилевского сказал, что работы с расслоением бумаг, которые были в планшете летчика завершены, и он сможет передать их с товарищем, который в настоящий момент находится в Новгороде. Сергеич, немного расстроил меня, сообщив, что в планшете документов пилота не оказалось. На следующий день все документы были уже у меня.
Истлевшие по краям куски полетных карт, на которых синим карандашом, нанесена линия фронта. Нахожу на карте район поселка Шапки, а там, рядом с деревней Белово, синим цветом, нарисован кружочек - так был обозначен немецкий аэродром.
Инструкция по эксплуатации самолета Ла-5. Содержание: Предполетный осмотр. Подготовка к полету. Запуск и проба мотора. Взлет. Горизонтальный полет. Пилотаж. Петля. Петля Шавиара. Иммельман. Штопор…
Листки небольшой записной книжки, с еле-еле заметными записями: «…К докладу о сделанной работе с 19 марта по 28 апреля…
1. Летная работа. Всего вылетов – 145, вылетов на разведку – 7, вылетов на сопровождение – 93…. вылетов…
2. В системе командирской учебы отработано с летным составом. По тактике – 16 часов, по штурманской – 14 часов…
3. Звено И-16, сделано… Вылетов – 31, вылетов на разведку – 31, сбито немецких самолетов – один…».
Шесть почтовых карточек. На некоторых видны чернильные разводы. На одной из них, с обратной стороны, карандашом нарисована таблица сравнительных характеристик советских и немецких самолетов: Як-7Б – Ме-109ф, Ла-5 – ФВ-190, Пе-2 – Ме-110, Ил-2 – Ю-88. На ней же, с лицевой стороны, где указывается адрес, просматривается текст. Адрес получателя не читается, только лишь видны его отдельные штрихи. А вот в адресе отправителя видно: «Ковалев В. А.» На другой почтовой карточке: «…Куда: г. Ленинград, ул. Дзержинского д.1\8 кв.19. Кому: Ковалеву М.А…».
Ковалев. Скорее всего это и есть фамилия летчика. Включаю компьютер и в нашей базе погибших и пропавших без вести летчиков просматриваю всех Ковалевых. Вот он! На экране компьютера высвечивается карточка, занесенная на основании документов ЦАМО РФ: «…капитан Ковалев Владимир Александрович, 1917 г.р., уроженец Калининской области Усть-Долысского с/совета, деревня Пугачиха. Призван в городе Ленинграде, командир авиаэскадрильи 254-го истребительного авиаполка, погиб 15 октября 1943 года (место захоронения не указано). Исключен из списков приказом ГУК НКО № 02065 от 25 ноября 1943 года. Мать - Ковалева Федосья Терентьевна, проживала по месту рождения учтенного. В книге учета безвозвратных потерь 254 истребительного авиаполка за 1943-1944 годы, записано: командир АЭ, капитан Ковалев Владимир Александрович, 1917 г.р., уроженец: Калининская обл., Усть-Долысский с\с д. Пугачиха, сбит истребителями противника в районе с. Шапки Ленинградской области 15 октября 1943 года. Остался на территории противника. Извещение выслано матери – Федосье Терентьевне Ковалевой 24 октября 1943 года…».
Родственники
Установив данные погибшего летчика, мы сразу отправляем запросы на поиск возможных родственников пилота в Псковскую область. Усть-Долысский сельский совет в настоящее время входит в Невельский район Псковской области. Письма уходят в Невельский райвоенкомат, а так же нашему коллеге в Пскове, Николаю Антоновичу Горбачеву, руководителю псковского поискового объединения «След Пантеры».
Буквально одновременно, отзванивается Николай Антонович и приходит письмо из военкомата. В деревне Завруи на Псковщине проживает родная племянница Владимира Александровича – Севрюкова Валентина Сергеева. Вскоре приходит письмо и от нее: «…Я очень благодарна Вашему поисковому отряду и всем Вам. Нам была прислана похоронная, что погиб без вести, неизвестно где. До войны он жил с матерью, отец помер рано. В школу он пошел рано, но мечтал стать летчиком. И когда окончил школу, 7 классов, уехал в Ленинград и поступил в летное училище, закончил которое в 1940 году. После окончания приехал в отпуск. А в 1941 началась война, и нас оккупировали немцы, мы от него не получали никаких писем…».
Так же Валентина Сергеевна прислала нам фотографию Владимира Александровича, где он изображен со своими друзьями. На фотокарточке высокий, стройный и красивый мужчина с двумя орденами «Красного Знамени» на груди. На плечах погоны старшего лейтенанта. К сожалению, карточка не подписана и мы не узнаем, кто же стоит рядом с ним, но скорее всего это однополчане.
Мне не передать тех чувств, которые испытывают поисковики, когда воочию видят лица тех людей, о жизни и смерти которых они так многое уже знают. Но, глядя в эти глаза, понимаешь, что работа, которая проделана руками молодых парней и девчат не напрасна. Как в калейдоскопе, перед глазами воронка на болоте под Шапками, взгляд с фотографии Владимира Александровича и с диким свистом падающий истребитель, цепляющий крыльями верхушки деревьев…
Май 2002 года
Поселок Нурма, Тосненского района Ленинградской области. Яркое, весеннее солнце. Рядом с воинским захоронением, желтый песок на двух свежих холмиках. Эти новые могилы усыпаны цветами. В них обрели свой покой останки семи воинов – солдат Великой Отечественной войны. И один из них - не вернувшийся 15 октября 1943 года с разведки командир эскадрильи, капитан Владимир Александрович Ковалев.
Найдена планшетка Ковалева...
Илья Прокофьев. Фото автора.
Находка отдыхающего…
Летом 2001 года в Фонд поисковых отрядов Ленинградской области позвонил наш старый друг Валерий Добрынин. Выяснилось, что на Усть-Ижорском фанерном комбинате, вместе с Валерием работает человек, готовый показать место падения самолета, которое находится рядом с поселком Шапки Тосненского района Ленинградской области. Мы договорились, о том, что в один из вечеров заедем за ребятами к комбинату, чтобы проехать на это место.
Через несколько дней, впятером забившись в четырехместную машину Саши Малышева, мы тронулись в путь. На посту ГИБДД в поселке Саперном старшина милиции, остановив наш автомобиль, вежливо поинтересовался – не тесновато ли нам, но потом с богом отпустил нас ехать дальше.
По дороге «пытаем» нашего спутника. С его слов, о месте падения самолета знают не только многие жители поселка Шапки, но и дачники, приезжающие в эти места из Санкт-Петербурга. Местность в районе поселка действительно привлекательная. Красивые еловые леса, возвышенности. Сухой лес – раздолье для грибников и ягодников. Рядом чудесные озера, где в летнюю жару можно купаться сколько захочешь. Недаром в годы Великой Отечественной войны поселок Шапки и его окрестности были облюбованы гитлеровцами для размещения штабов, госпиталей, тыловых служб, а также и курортов, где «поправляли здоровье» немецкие солдаты. Да и в настоящее время в этих местах располагаются дома отдыха различных питерских организаций.
Как подъехать к месту поближе наш проводник не помнил, так как был в этих краях лет пять назад, а заходил от поселка, проходя по болоту. Однако он сказал, что проезжая дорога проходит буквально в ста метрах от места, где упал самолет. Есть хороший ориентир - линия высоковольтных проводов. Искомая воронка находится прямо под ней.
Оставляем машину у леса, и, наслаждаясь прекрасным летним вечером, даже не думаем о том, что следует переобуться в сапоги. Сначала, в подлеске, мы радовались сухому лету и быстро шагали вдоль высоковольтной линии. Но вот началось болото. Возвращаться к машине за сапогами не хотелось, и мы дружно захлюпали своими промокшими ботинками.
Действительно, место падения самолета находилось недалеко от поселка - напрямую ровно километр. Небольшая воронка в диаметре не более двух метров, залитая коричневой торфяной водой. Рядом с воронкой не видно ни одной железки, только хорошо просматривается полоса – след от падения самолета. Если бы такую воронку мы нашли где-нибудь в районе Синявино или Невского Пятачка, то и внимания не обратили бы. А здесь действительно, заметное пятно на поверхности небольшого болотца. От места, где самолет впервые соприкоснулся с землей, до небольшой, но уже сухой и плотной возвышенности не более 10-15 метров. Можно предположить, что летчик на подбитой машине пытался спланировать на это болото. Как сложилась его судьба - погиб вместе с самолетом или остался в живых? На этот вопрос нам предстояло найти ответ.
Вооружившись щупами и металлоискателем, прочесываем местность рядом с воронкой. Попадаются различные по размерам кусочки дюралюминия и прессованной фанеры. По всему видно, что воронка уже давно кем-то перекопана. В торфяном слое находим старые, уже десятилетней, если не больше, давности, лаги. Кто-то использовал их для устойчивости, среди болотной зыбкости. Рядом - брошенный предшественниками длинный железный прут, конец которого изогнут в виде крюка. Используем этот крюк и как рыбаки пытаемся выловить что-нибудь со дна воронки. Крючок натыкается на что-то металлическое, а иногда и цепляется за какой-то объемный предмет, находящийся на глубине более метра. Спустя час, удается зацепить этот предмет более основательно. Впрягаемся все и пытаемся вытянуть тяжелый груз. Что-то большое и непонятное, потихоньку движется на поверхность. Вытаскиваем и, окончательно вымазавшись, расчищаем от липкого торфа небольшой, но тяжелый фрагмент самолета. Перед нами разобранная втулка винта двигателя воздушного охлаждения М-82. Все становится ясно – это обломки советского истребителя Ла-5.
Через неделю мы снова посетили место гибели самолета. На это раз наша экипировка была значительно лучше. Распределив обязанности, мы приступили к работе. Виктор Юхневич, облаченный в армейский костюм химзащиты, залез в воронку и стал подавать полные ведра торфяной водицы. Наполненные ведра передавали по цепочке и выливали подальше от воронки. Александр Смирнов, взявшись за лопату, пытался выкопать уходящую под дерн часть крыла. Скорее всего, при падении крылья обломило и поэтому часть плоскостей остались на поверхности, но за прошедшие годы детали основательно заросли мхом. Когда Александр Евгеньевич окопал консоль крыла, мы всем миром помогли ему вывернуть ее из земли. Тут нашему взору предстала еще различимая красная звезда с серебряной окантовкой.
Обнаружив такую важную деталь можно было сделать вывод о том, что данный самолет погиб осенью 1943 года, так как только 3 сентября 1943 года в ВВС Красной Армии стали применяться такие опознавательные знаки, утвержденные приказом Народного комиссара обороны Сталина: «Для улучшения видимости опознавательного знака самолетов ВВС Красной Армии, приказываю: установленный для самолетов ВВС Красной Армии опознавательный знак Красная Звезда окаймлять по внешнему контуру белой полосой шириной 5 см с окантовкой ее красной полоской шириной в 1 см».
Наших ограниченных сил явно не хватало для завершения работы. Воронка оказалась довольно глубокой - более трех метров. Становилось тяжелее вычерпывать торфяную воду. С убыванием воды, Виктор Юхневич все ниже опускался в воронку, и нам стало не хватать людей, чтобы подальше выливать подаваемую им воду. Вдруг на поверхность торфяной воронки, вместе с жижей, со дна поднимается что-то продолговатое, очень похожее на небольшую часть сломанной ветки. Опытный взгляд сразу же выделяет эту, с первого взгляда неприметную деревяшку. Это лучевая кость от руки человека, вся черная от долгого пребывания в воде и торфе. Виктор берет ее в руки, и все, кто стоял рядом с воронкой, замолкают. Эта последняя за день находка означает, что здесь в болоте, всего в километре от поселка Шапки Тосненского района, лежит чья-то не успокоившаяся душа. Теперь действительно можно было предположить, что летчик на поврежденном самолете, а может и сам, истекая кровью, пытался сесть на это болотце. Он почти дотянул до него. Но рана, или повреждение самолета не позволило ему благополучно произвести вынужденную посадку и вполне возможно остаться в живых.
Лавочкин – 5
Самолеты Ла-5 стали появляться на фронте в 1942 году. На Ленинградском фронте первыми в 1943 году на новый самолет переучились летчики 159-го истребительного авиаполка, которым командовал прославленный ас Ленинграда Петр Покрышев. В начале марта 1943 года на Волховский фронт, в состав 14-й воздушной армии прибывает 254-й истребительный авиаполк. Данная часть только что получила самолеты Ла-5 и пополнилась личным составом после серьезных потерь в небе над Сталинградом. Освоившись с техникой, полк приступил к выполнению боевых заданий. Каждый день пилоты вылетали на прикрытие войск фронта, обеспечивали боевые действия штурмовиков и бомбардировщиков, вели разведку и воздушные бои с истребителями противника. Основными задачами полка стала разведка войск и объектов противника в районе Тосно – Шапки – Любань – Кириши. А воздушная разведка - это самая сложная боевая задача, ведь воздушного дневного разведчика всегда подстерегали опасности. Увидев в небе самолет-разведчик, немцы всегда пытались сбить его. В своих воспоминаниях комсорг 254-го ИАП, Виктор Васильевич Васильев писал: «…Шли тяжелые сражения, полк нес потери. Погибли летчики Виктор Корягин, Алексей Прохоров, Николай Сухомлин, Леня Хрущ, Василий Федоров, командир 1-й эскадрильи Владимир Ковалев…».
Косвенные данные
Итак, в результате предыдущих поездок мы уже могли сделать кое-какие выводы. Нам стала известна марка самолета - Ла-5. Предположительно мы знали период гибели данного самолета – осень 1943 года. Точно было известно место гибели, а значит и район выполнения боевого задания – поселок Шапки. Боевой задачей летчика, скорее всего, была разведка этого района. Какие цели его интересовали? Сам поселок Шапки? В нем дислоцировался штаб немецкой воинской части. Дорога – Любань – Шапки? По ней перебрасывались подкрепления к Синявинским позициям противника. Немецкий аэродром? Он находился рядом с деревней Белово, всего в четырех километрах от Шапок. Исходя из этих предположений, нами был сделан вывод, что, скорее всего, найденный нами самолет относится к 254-му истребительному авиаполку. Так как этот участок фронта входил в сферу его боевой деятельности.
Неожиданная помощь
В августе 2001 года в Ленинградской области начался осенний этап всероссийской экспедиции «Вахта Памяти». К нам в область приехали наши коллеги-поисковики почти со всех уголков России. В самых кровопролитных местах Ленинградской области, где более полувека назад гремели жестокие бои, разбили свои полевые лагеря поисковые отряды. Традиционно, в город Кириши приехали ребята из Новосибирска, курсанты Сибирского кадетского корпуса. В один из вечеров, проводя ежедневную планерку, мы предложили руководителю сибиряков – Наталье Изотовне Некрасовой принять участие в подъеме самолета, где мы обнаружили останки пилота. Если честно, то Изотовну долго уламывать не пришлось, и буквально через день у развилки дорог в Шапках, мы встречали автобус с ребятами. У новосибирцев был так необходимый нам личный состав, а у нас - подготовленное Виктором Дудиным и его отрядом «Высота» необходимое техническое оснащение – лебедка и мотопомпа.
Разбив небольшой бивак на сухой возвышенности, мы приступили к работе на месте падения самолета. Монотонно заурчала помпа. Несколько человек подавали наполненные торфом ведра. Девчата в специально отведенных местах перебирали руками все, что доставалось из воронки. Работа кипела. Вдруг со стороны поселка, среди проросших на болоте березок появилась фигура местного старожила, который, как бы и не замечал нас, копошившихся в болоте. Он занимался сбором грибов. Не доходя до нас, буквально несколько метров, он поднял голову, будто, проснувшись. Проходя мимо, дед, как ни в чем не бывало отрешенным голосом, промолвил: «Чего копаете? Мы уже давно все здесь выкопали…». Я подошел к старику и попросил рассказать, что он знает об этом самолете, и что удалось найти им – местным жителям. Увидев интерес со стороны большого количества людей, старожил поведал, что этот самолет копали еще лет 25 назад, пытаясь вытащить как можно больше металла, для сдачи в металлолом. Подгоняли трактор, который цеплял торчащие фрагменты конструкций самолета. Во время очередного рывка извлекли уже разложившееся тело летчика, при котором были документы, пистолет, планшетка и парашют. На мой вопрос о том, что было далее с останками пилота и документами, он ответил невнятно: «Так, похоронили его, кажется, на родине. Вроде он с Барановичей был или с Боровичей, точно не помню. Пистолет мужики забрали, а где документы не знаю…». На этом и закончился его рассказ.
Я посмотрел на ребят-новосибирцев - головы опущены, в глазах пропал интерес к самолету и всей этой работе. Что тут еще делать, если местные говорят, что летчика достали и похоронили. Зря мы тратим время. Я объясняю ребятам, что в предыдущей поездке мы нашли часть руки летчика, а значит не все останки пилота достали местные мужики при сборе металлолома. Но это мало помогает. Вдруг раздается голос молодого паренька, который сидел на отвалах (так мы называем, то, что достается из воронки и требует переборки руками), - «Смотрите! Косточки!». На его руке лежат фаланги пальцев. Наконец-то всем миром принимаем решение, что следует дойти до дна воронки, а дальше будет видно. Снова по цепочке стали передаваться переполненные торфяной жижей ведра.
В течение дня мимо нас прошло еще несколько визитеров. Одна бабушка с мальчиком лет семи, подошла поближе и, поохав, сказала: «Я всегда, когда с внучками грибы собираю, сюда захожу и показываю им это место. Здесь упал самолет…». Мы поинтересовались у женщины, что она слышала о захоронении летчика из этого самолета. Но она ничего не знает, хотя в Шапках прожила почти всю войну. Ее муж тоже занимался сбором металлолома с этого самолета, но о летчике она не слышала. Захоронения в Шапках производились в 50-е годы, но чтобы хоронили летчика, она не помнит.
Решив немного перекурить, я вылезаю из воронки и выхожу на сухой пригорок, где у нас расположился кухонный наряд, разведен костер, а невдалеке стоит наш «Уазик». Еще не успев вымыть руки, со стороны воронки, вдруг, слышу непонятные крики. Понимаю, что зовут меня. Выйдя из-за машины, наблюдаю, как по болоту несется мне навстречу небольшая группа ребят. Работа у воронки остановлена, все о чем-то оживленно переговариваются. Впереди всех Витя Юхневич, на двух вытянутых руках, как на подносе несет что-то прямоугольное, облепленное торфом. Планшет! Это планшет летчика! Вот тебе и старик с его рассказом! Вот тебе и все достали!
Осторожно отмываем планшетку от грязи и торфа. Под потемневшим целлулоидом, видны полетные карты. В другом клапане четко заметна небольшая книжечка: «Инструкция по эксплуатации самолета Ла-5». Аккуратно заворачиваем ценную находку в целлофановые пакеты, что бы она, не дай Бог, высохла. Теперь наступает черед поработать нашему специалисту Сергею Сергеевичу Котилевскому.
Сергей Сергеевич
В этот же вечер, закончив работу на месте падения самолета, мы дозвонились до Сергея Сергеевича в город Великий Новгород. Сергей пообещал помочь нам и сказал, что готов взяться за работу в любое время. На часах было 10 часов вечера, когда мы с Натальей Изотовной приняли решение, что откладывать столь важную для нас поездку, мы не имеем права. Спустя несколько минут, мы уже мчимся на машине из Киришей в Новгород.
Сергей Сергеевич Котилевский, это именно тот человек, наверное, единственный на весь бывший Советский Союз, который сможет сделать то, за что не берутся другие эксперты-криминалисты. И здесь я ничуть не преувеличиваю. Это проверено годами нашей поисковой практики. Найденные поисковиками медальоны и документы, мы передавали в различные специализированные организации и ведомства. Но во всех случаях, они или не брались за выполнение такой работы – расслоить пролежавшие в почве и болоте, более полувека, бумаги, или просто портили их. Одно дело прочитать надписи на уже развернутом вкладыше смертного медальона, другое - развернуть его…
Сергей Котилевский стал для поисковиков тем экспертом, который равнодушно не бросит высыхать тяжело разбираемые и слипшиеся от влаги документы солдата. Он сутками выдерживает такие находки в специальных растворах, которые закрепляют почти истлевшую бумагу. А потом часами, с импровизированным набором иголок и скальпелей, сидит, склонившись с солдатским медальоном или красноармейской книжкой. Цель одна - развернуть, расслоить, разобрать бумаги, которые принадлежали погибшим бойцам, и вернуть имена из плена забвения.
В Великий Новгород мы прибыли около часа ночи, Сергей Сергеевич нас уже ожидал. Усадив нас на кухне с чашками чая, он аккуратно развернул привезенный нами сверток и очистил планшетку от торфа. Находящиеся внутри сумки бумаги, Сергей поместил в уже приготовленные формочки со специальным раствором. Теперь надежда была только на нашего поискового эксперта. Только благодаря ему мы могли узнать, кто же тот пилот, что погиб под поселком Шапки осенью 1943 года.
Содержимое планшетки
В один из вечеров, раздался долгожданный звонок из Великого Новгорода. Далекий голос Сергея Котилевского сказал, что работы с расслоением бумаг, которые были в планшете летчика завершены, и он сможет передать их с товарищем, который в настоящий момент находится в Новгороде. Сергеич, немного расстроил меня, сообщив, что в планшете документов пилота не оказалось. На следующий день все документы были уже у меня.
Истлевшие по краям куски полетных карт, на которых синим карандашом, нанесена линия фронта. Нахожу на карте район поселка Шапки, а там, рядом с деревней Белово, синим цветом, нарисован кружочек - так был обозначен немецкий аэродром.
Инструкция по эксплуатации самолета Ла-5. Содержание: Предполетный осмотр. Подготовка к полету. Запуск и проба мотора. Взлет. Горизонтальный полет. Пилотаж. Петля. Петля Шавиара. Иммельман. Штопор…
Листки небольшой записной книжки, с еле-еле заметными записями: «…К докладу о сделанной работе с 19 марта по 28 апреля…
1. Летная работа. Всего вылетов – 145, вылетов на разведку – 7, вылетов на сопровождение – 93…. вылетов…
2. В системе командирской учебы отработано с летным составом. По тактике – 16 часов, по штурманской – 14 часов…
3. Звено И-16, сделано… Вылетов – 31, вылетов на разведку – 31, сбито немецких самолетов – один…».
Шесть почтовых карточек. На некоторых видны чернильные разводы. На одной из них, с обратной стороны, карандашом нарисована таблица сравнительных характеристик советских и немецких самолетов: Як-7Б – Ме-109ф, Ла-5 – ФВ-190, Пе-2 – Ме-110, Ил-2 – Ю-88. На ней же, с лицевой стороны, где указывается адрес, просматривается текст. Адрес получателя не читается, только лишь видны его отдельные штрихи. А вот в адресе отправителя видно: «Ковалев В. А.» На другой почтовой карточке: «…Куда: г. Ленинград, ул. Дзержинского д.1\8 кв.19. Кому: Ковалеву М.А…».
Ковалев. Скорее всего это и есть фамилия летчика. Включаю компьютер и в нашей базе погибших и пропавших без вести летчиков просматриваю всех Ковалевых. Вот он! На экране компьютера высвечивается карточка, занесенная на основании документов ЦАМО РФ: «…капитан Ковалев Владимир Александрович, 1917 г.р., уроженец Калининской области Усть-Долысского с/совета, деревня Пугачиха. Призван в городе Ленинграде, командир авиаэскадрильи 254-го истребительного авиаполка, погиб 15 октября 1943 года (место захоронения не указано). Исключен из списков приказом ГУК НКО № 02065 от 25 ноября 1943 года. Мать - Ковалева Федосья Терентьевна, проживала по месту рождения учтенного. В книге учета безвозвратных потерь 254 истребительного авиаполка за 1943-1944 годы, записано: командир АЭ, капитан Ковалев Владимир Александрович, 1917 г.р., уроженец: Калининская обл., Усть-Долысский с\с д. Пугачиха, сбит истребителями противника в районе с. Шапки Ленинградской области 15 октября 1943 года. Остался на территории противника. Извещение выслано матери – Федосье Терентьевне Ковалевой 24 октября 1943 года…».
Родственники
Установив данные погибшего летчика, мы сразу отправляем запросы на поиск возможных родственников пилота в Псковскую область. Усть-Долысский сельский совет в настоящее время входит в Невельский район Псковской области. Письма уходят в Невельский райвоенкомат, а так же нашему коллеге в Пскове, Николаю Антоновичу Горбачеву, руководителю псковского поискового объединения «След Пантеры».
Буквально одновременно, отзванивается Николай Антонович и приходит письмо из военкомата. В деревне Завруи на Псковщине проживает родная племянница Владимира Александровича – Севрюкова Валентина Сергеева. Вскоре приходит письмо и от нее: «…Я очень благодарна Вашему поисковому отряду и всем Вам. Нам была прислана похоронная, что погиб без вести, неизвестно где. До войны он жил с матерью, отец помер рано. В школу он пошел рано, но мечтал стать летчиком. И когда окончил школу, 7 классов, уехал в Ленинград и поступил в летное училище, закончил которое в 1940 году. После окончания приехал в отпуск. А в 1941 началась война, и нас оккупировали немцы, мы от него не получали никаких писем…».
Так же Валентина Сергеевна прислала нам фотографию Владимира Александровича, где он изображен со своими друзьями. На фотокарточке высокий, стройный и красивый мужчина с двумя орденами «Красного Знамени» на груди. На плечах погоны старшего лейтенанта. К сожалению, карточка не подписана и мы не узнаем, кто же стоит рядом с ним, но скорее всего это однополчане.
Мне не передать тех чувств, которые испытывают поисковики, когда воочию видят лица тех людей, о жизни и смерти которых они так многое уже знают. Но, глядя в эти глаза, понимаешь, что работа, которая проделана руками молодых парней и девчат не напрасна. Как в калейдоскопе, перед глазами воронка на болоте под Шапками, взгляд с фотографии Владимира Александровича и с диким свистом падающий истребитель, цепляющий крыльями верхушки деревьев…
Май 2002 года
Поселок Нурма, Тосненского района Ленинградской области. Яркое, весеннее солнце. Рядом с воинским захоронением, желтый песок на двух свежих холмиках. Эти новые могилы усыпаны цветами. В них обрели свой покой останки семи воинов – солдат Великой Отечественной войны. И один из них - не вернувшийся 15 октября 1943 года с разведки командир эскадрильи, капитан Владимир Александрович Ковалев.
Найдена планшетка Ковалева...