Текст написан мною лет тридцать назад

[novosti]

но актуален и сегодня.
Тот самый Михапыч.
Личное отношение к археологии


У меня очень личный, этакий более романтический интерес к теме народной или любительской археологии, тем более, что заниматься ею я начал одним из первых и, уж не знаю радоваться тому или нет, приобщил к этому занятию сотен никак пять разного народу.
Писал я на эти темы столь много раз, что уже попросту надоело, да и в последнее время все, что я думал и думаю по этому поводу высказано другими, иной раз лучше, чем это сделал бы я. Поэтому просил бы обратить внимание лишь на два, на мой взгляд, важных соображения.
Мне кажется, что археология как наука находится ныне в глубоком идеологическом кризисе. Превратившись в замкнутую, самодостаточную систему, плодящую отчеты и в архивах и коллекции находок в запасниках музеев она постепенно вырождается, возможно, вместе со всей Россией. Не исключаю, что это наследие советской власти, которую все, что происходило в России до 1917 года, не очень-то интересовало.
В этом несоответствии значительно возросшего – и неудовлетворенного - интереса современного общества к родной истории и состоянии российской археологии и истории в целом, не способных этому интересу соответствовать, я и вижу глубинные причины конфликта.
Но это не вина археологии, это ее беда.
Погоня за «научностью», безукоснительное следование правилам и традициям с бадеровских времен, отрицание, а иногда и высмеивание ПУБЛИЦИСТИЧНОСТИ археологии привели ее к этому кризису.
Мне кажется, что книги Андрея Никитина, труды Рыбакова, Янина, Кирпичникова, работы Макарова о русском Севере сделали больше для понимания народами своей собственной истории, чем километры отчетов о своих изысканиях всей прочей археологической рати.
Я, признаться, не верю, что археология России, как наука, способна дать что-то еще судьбоносное своей стране. Даже если ВСЕ городища и селища славянской Руси окажутся раскопанными и ВСЕ находки оттуда – с планом, со стратиграфией, окажутся в распоряжении археологов. Более того, я считаю, что вред, нанесенный ею в советское время, когда все принадлежало народу, то есть все и никому в частности, мне лично очевиден. Вся русская история в то время ушла от людей в запасники музеев, в подвалы и закрома. И уже не вернется. Могут возразить – частная коллекция, что лучше? Да, лучше. Уникальные предметы, попавшие туда рано или поздно вернутся и к исследователям и к обычным людям, а вот из музеев – если только их оттуда украдут.
Мне кажется также, что археологи, как помягче-то…, преувеличивают что ли место и значение своей молодой науки.
Ведь именно в знании и понимании народом своей многовековой истории, я вижу цели и задачи археологии и истории.
Но иногда мне кажется, что это вижу только я один.
Да, я понимаю, что названные мной книги – вершина пирамиды, что без муравьиного труда сотен и сотен рядовых изыскателей они были бы не мыслимы… Все так, все правильно. Но вот что примечательно, – когда историков вынуждают, тогда из-под их пера появляются великолепные книги, и критику Зализняка, Янина, Милова воззрений Фоменко читать несравнимо интереснее, чем тома самого математика и его последователей.
Да, собственно, и появление Фоменок, Аджи, Радзиховских и прочих – тоже свидетельство кризиса исторических дисциплин, в том числе и археологии.
И разница народной археологии от археологии академической прежде всего в отношении к находкам. Мы рассматриваем находку – монетку, крестик-тельник, деталь упряжи, перстенек - как ОВЕЩЕСТВЛЕНИЕ истории, как предмет, придавший нашему весьма смутному знанию выпуклый, осязаемый оттенок «настоящести», своей причастности к событиям старины, если хотите – прикосновения. Лично для меня это чувство важней места находки в культурном слое. Находка превращается в «памятник», в полном понимании этого слова.
Для археологов монетка – лишь датирующая находка, крестик – еще одно свидетельство, что тельники именно этого типа были распространены в исследуемом районе и т.д.
После всестороннего изучения найденного предмета он скрывается от людских глаз – либо в частных коллекциях, либо в музейных запасниках. Но вот вдруг вслед за нашим черно-белым каталогом «Тысячелетие креста» выходит в свет шеститомное издание какой-то очень богатой коллекции мелкой пластики одного, пожелавшего остаться неизвестным …эээ… олигарха. Комментарии, датировка и определение Гнутовой. Издание роскошное, номерованные экземпляры и практически недоступное, поскольку продавались по пятьсот долларов за том. Но такие там энколпионы, такие древнерусские эмали!
Знаю, что готовится издание-каталог древнерусского оружия из частных коллекций.
Выпуск таких книг – лишь вопрос денег и времени. Но вот скромный любитель из Петербурга Сергей (фамилию без его согласия не имею права разглашать) создал очень и очень неплохой сетевой определитель мундирных российских пуговиц, который к тому же постоянно пополняется усилиями всего поискового сообщества.
В этом году вышла книга краеведа Василия Коршуна, которому удалось создать на основе собственных находок в исчезнувших деревнях весьма примечательную картину одного из районов Подмосковья. Все это – за свой кошт, своим усердием и работой.
Интересно, кому-то из археологов придет в голову выпустить за собственный счет что-то подобное.
Мы хотели было выпускать журнал «Древности и старина», в котором пытались как-то сблизить наши позиции, найти какой-то компромисс, но даже косвенное участие в нем некоторых сотрудников ИА послужило причиной угроз им со стороны руководства институтом. «Как, они даже журнал свой посмели выпускать!» - такова была реакция руководства Института археологии.
Впрочем, иногда наши мнения совпадают. И прежде всего, как ни странно в том, что мы разделяем позицию академической науки по поводу уничтожения памятников археологии. Николай Макаров вряд ли мне поверит, но вменяемую часть археологов-любителей это тревожит не менее, чем его. Однако его позицию – «тащить и не пущать» разделить не можем, ибо ни по какому щучьему велению это исполниться не может, а под «санкции» попадут как у нас водится самые безобидные.
Мне видится решение проблемы в коренном изменении отношения к археологии, но мои конкретные рекомендации несколько пристрастны и настолько революционны и, наверное, приняты в обозримом будущем не могут.
Но во втором чтении прошел в Госдуме законопроект, направленный а усиление ответственности за нарушение правил государственной охраны объектов археологического наследия. Закон правильный, слов нет, тысячи и тысячи памятников уничтожаются в ходе строительства коттеджей в зоне мегаполисов и крупных городов, при строительстве дорог и гидротехнических сооружений, при промышленном строительстве.
Однако под удар попадут прежде всего многочисленные любители русской истории, именно те люди, для которых слова – национальная идея – не просто слова.