+7(903)202-21-01Обращается к Вам командир казачьего поискового отряда «Стальное пламя» Октябрьского района Волгоградской области, Бабичев Алексей Петрович.
В декабре прошлого года, работая по командировке от Волгоградской Региональной Молодежной Общественной Организации «Поиск» в Центральном Архиве МО РФ, от друзей в день рождения я получил в подарок книгу - «100 Великих полководцев». Очень интересная книга, но в ней рассказывается о полководцах почти что со всего мира.
Однако в российской истории, за последние сто лет, был далеко не один десяток своих великих полководцев. И я думаю, что мы, как патриоты нашей Родины, в первую очередь, должны знать, помнить и уважать их заслуги.
Изучая историю 126-й дальневосточной дивизии, перелистывая сотни страниц архивных материалов, книг, воспоминаний, мною была описана судьба одного из великих полководцев Великой Отечественной войны, командира 126-й стрелковой дивизии, полковника Сорокина Владимира Евсеевича.
Эта статья в мае 2010 года на международном конкурсе «Русский мир – память сердца», проводимого фондом «Русский мир», в номинации «Неизвестная война», стала победителем.
2 февраля 2011 года, наш народ отметил очередную годовщину победы в Сталинградской битве. Поэтому от лица всех наших поисковиков, я прошу Вас опубликовать этот материал, рассказывающий об эпизодах великих сражений тех дней.
ТРУДНЫЙ ОРДЕН КОМДИВА
Алексей Бабичев
Фото предоставлены автором
С историей полковника Владимира Евсеевича Сорокина, командира 126-й дальневосточной стрелковой дивизии, поисковый отряд «Стальное пламя» Октябрьского района Волгоградской области, столкнулся в июне 2005 года. В этот год судьба подарила нам шанс найти в районе станции Абганерово Светлоярского района Волгоградской области погибший штаб Ворошиловской стрелковой дивизии - в/ч 4882. За лето и осень этого года поисковики обнаружили в погибшем штабе останки 47 офицеров, более 15 солдат и сержантов, а также самую ценную находку - печати Ворошиловской стрелковой дивизии.
О судьбе 126-й стрелковой дивизии в нашем районе известно давно. В районном историко-краеведческом музее есть экспозиция, посвященная этой дивизии, но о подвиге, совершенном дивизией 29 августа 1942 года, мало что было известно. Благодаря находке погибшего штаба, пятилетней работе поисковиков по рубежу обороны дивизии, изученным материалам в Центральном Архиве МО РФ, а так же переписке с ветеранами и родственниками погибших бойцов, мы смогли узнать, что же произошло 29 августа в районе ст. Абганерово с дивизией и ее легендарном командиром - полковником В.Е. Сорокиным.
ФОРМИРОВАНИЕ
Ворошиловская стрелковая дивизия начала формироваться 1 сентября 1941 года на Дальнем Востоке, в районе населенного пункта Ворошилов. Командиром дивизии был назначен полковник Сорокин В.Е., один из лучших офицеров на Дальнем Востоке. Он родился 2 августа 1901 года в селе Подъячевка Симбирской губернии. По окончании сельской школы поступил на фабрику, где проработал ткачом до призыва в Красную Армию. Что такое война Владимир Евсеевич узнал рано. В 1921 году курсант Сорокин участвовал в подавлении Ишимского восстания в Сибири. В 1924 году он окончил пехотную школу комсостава, а позже, в 1933 году, знаменитую Академию имени Фрунзе. Сорокин принимал участие в боях с японцами в августе 1938 года в районе озера Хасан.
Изучая теорию и участвуя в сражениях, Сорокин накопил богатейший военный опыт. Он всегда говорил, что на войне главный фактор – люди. Ни одно орудие само по себе наводиться и стрелять не будет. Ни один танк сам по себе не сдвинется с места. Техника, какой бы умной она ни была, без человека, ничего не сделает. Потому-то свято верил в людей, берег их и тому же учил командиров, постоянно напоминая - будут люди – будет победа…
С осени 1941-го по весну 1942 года полковник Сорокин все свои знания направил на организацию боевой подготовки и сколачивание штабов. Главное внимание в учебе уделялось изучению всех видов оружия и тактической подготовке. Отрабатывались приемы уничтожения танков, штурма дзотов и ведения рукопашного боя. Все занятия проводились в условиях максимально приближенных к боевым. Именно этот опыт и помог бойцам дивизии в августе 1942 года.
20 ноября 1941 года Ворошиловская дивизия была переименована в 126-ю стрелковую дивизию второго формирования.
В конце июля 1942 года дивизия, в количестве 12 553 человека, прибыла под Сталинград. 1 августа она вошла в состав 64 Армии Сталинградского фронта и заняла линию обороны на рубеже сел Васильевка, Капкинка, Зёты, ст. Абганерово.
Сразу по прибытии, дивизия вступила в боевые соприкосновения с врагом. Начиная с 4 и по 29 августа не было такого дня, чтобы части дивизии не подвергались мощным ударам вражеской авиации, артобстрелам и атакам противника при поддержке большого количества танков. Врагу во что бы то ни стало, нужно было прорвать линию нашей обороны и выйти к Волге. Но встретив организованное сопротивление, они почти на месяц завязли в боях с частями 64 Армии. За 25 дней упорных боев, враг не смог сломить оборону 126-й стрелковой дивизии и продвинуться вперед.
БЕССМЕРТНЫЙ ПОДВИГ
Самым главным днем в истории дивизии стал день 29 августа 1942 года. За месяц упорных боев 64 Армия понесла большие потери. А враг 27-28 августа перед фронтом армии сосредоточил большие силы. Сдержать такую мощь армия уже не могла, поэтому по приказу командарма Шумилова, в ночь на 29 августа, основные силы армии отводились на подготовленный оборонительный рубеж по реке Червленая. Отвод армии при сосредоточении огромных сил врага, был делом очень рискованным. Поэтому для прикрытия отхода армии необходимо было выделить наиболее боеспособное соединение. Такая ответственность и была возложена на 126-ю с.д., так как в предыдущих боях дальневосточники доказали, что они готовы стойко и мужественно драться до конца. По приказу Шумилова была создана так называемая группа полковника Сорокина, в которую вошли 3 700 бойцов 126-й дивизии, остатки 208-й, тоже дальневосточной дивизии - 500 человек, а также Житомирское и Орджоникидзевское военные училища. Эта группа ставилась живым щитом на пути пяти вражеских дивизий генерала Гота.
Ранним утром 29 августа, после бомбардировки с воздуха и артподготовки, враг перешел в небывалое по размерам танковое наступление. В 6.30 Сорокин доложил командарму о начавшемся наступлении крупных танковых сил и мотопехоты противника. «Знаю, все знаю, - ответил М.С. Шумилов, - Держись, дорогой, до последнего вздоха держись! Иного выхода нет. Любой ценой сдерживайте танки, отсекайте от них пехоту. Главное - держаться. Час продержитесь - хорошо, два - еще лучше, а три - вам при жизни поставим памятник».
Атака была небывалой по своей мощи. Обо всем пережитом в те минуты позже писал очевидец событий - военфельдшер Л.К. Орлова:
«С первыми лучами солнца послышался гул самолетов - они закрыли солнце. Обрушились на нас с включенными сиренами. Мы прижались к не остывшим за ночь окопам, не смея поднять головы. Потом взрывы. Все гремело, кипело, клокотало. Вслед за самолетами огромной лавиной шли танки. Их было много. Они заслоняли весь видимый горизонт. Танки шли каким-то угольником. Правее нас они уже достигли окопов и начали крутить свой смертельный вальс - утюжить, пытаясь вдавить в землю все живое. Но вокруг этих танков все вдруг вздыбилось и закипело. Вражеские машины сбавили ход, а потом и совсем остановились.
А на нас обрушился свинцовый вал - ударили танковые пулеметы. Танки, раскачиваясь, уже наползали на наши окопы, за ними шли автоматчики. Вот тут стало страшно – вдруг ворвутся в окопы, тогда... Рядом ударил наш пулемет. Автоматчики залегли. Немецкий танк метнулся к пулеметчику, тот залег на дно окопа. Танк развернулся над окопом, начал засыпать пулеметчика землей, но вдруг что-то грохнуло, сверкнуло пламя - и танк загорелся. Наш пулеметчик взорвал себя и танк гранатой.
Потом поднялись в атаку вражеские автоматчики. Их вновь встретили наши пулеметы. Захлебнулась атака, как захлебнулась и атака танков. Так повторялось не раз – сколько не помню. Силы были уже на исходе».
Отразив первую атаку, части дивизии готовились к новому удару.
Примерно в 10 часов началась вторая, более мощная атака наших позиций. После авиабомбежки и артобстрела, враг думал, что уже уничтожил нашу оборону. Но как только появились танки и пехота противника, на них обрушивался шквал огня. Все кто был жив, и мог стрелять, сражались до последнего дыхания. В итоге и второй танковый удар врага был отбит. Ряды дальневосточников редели, но их боевой дух не был сломлен. Дивизия жила и продолжала удерживать позиции под Абганерово. В этих боях героизм стал нормой поведения каждого воина. Полковник Сорокин доложил генералу Шумилову о сложившейся ситуации, просил помочь артогнем и авиацией. Без помощи дивизия не выдержит очередной танковой атаки. Командующий армией обещал помочь, но помощи дивизия так и не получила.
В 14 часам над боевыми позициями дивизии вновь появились немецкие бомбардировщики. Вслед за ними начался третий артобстрел полуразрушенных позиций дивизии. После чего более 100 фашистских танков прорвались через наши боевые порядки и устремились вглубь обороны.
Командующий 4-й танковой армией генерал Г. Гот, узнав, что против его армии воюет не 64-я армия, а горстка бойцов под командованием Сорокина, приказал обнаружить и уничтожить штаб командира 126-й с.д. До 40 танков с пехотой прорвались на стыке 366-го и 690-го стрелковых полков и направились к Тебектенеровской (Дубовой) балке. (Именно в этой балке, в 8-ми км северо-западнее станции Абганерово, поисковики обнаружили погибший штаб) – примечание автора.
Начался бой за штаб. Фашистские танки и пехота вели губительный огонь по окопам и блиндажам. Но подразделения, охраняющие штаб, неся большие потери, отбили атаку врага. Не сумев захватить штаб дивизии сходу, противник, бросил на обороняющихся десятки самолетов. Они сбрасывали на окопы и блиндажи штаба тонны бомб. Сразу после бомбардировки немецкие танки окружили штаб дивизии. В условиях полного окружения завязался кровопролитный бой. Все, кто находился в штабе, встретили противника гранатами и бутылками с горючей смесью. Они смогли подбить несколько танков. Но силы были не равны. Около 30 танков окружили штаб и в упор расстреливали блиндажи. Но даже в этот момент защитники на командном пункте не сдавались, они сражались до последнего вздоха. Комдив Сорокин лично гранатой подбил один танк, и в тот момент, когда он направился в блиндаж за гранатами, перед входом раздался взрыв. На этом бой для Сорокина был закончен. От прямого попадания снаряда в блиндаж, командир был тяжело ранен и контужен.
В этом неровном бою погибли почти все офицеры, находившиеся на КП. Но бой на этом не окончился. Раздробленная на мелкие группы 126-я, продолжала оказывать сопротивление врагу. Место павших заменяли оставшиеся в живых.
Начальник штаба 64-й армии полковник И.А. Ласкин в своих воспоминаниях - «На пути к перелому», писал: «Воины выстояли, ни один из них не оставил своих позиций... В эти минуты мы еще лучше поняли и оценили значение решения командарма - оставить именно 126-ю дивизию на занимаемом рубеже для прикрытия отхода войск армии. Если бы этого не было сделано, то 200 танков врага, застали бы соединение в колоннах, не развернувшихся к бою на новом рубеже, и оно было бы смято. А, кроме того, противник выходил бы на правый фланг основных сил армии и отрезал их от Сталинграда».
А командир 64 Армии Шумилов в книге «Двести огненных дней» напишет слова полные сердечной благодарности воинам 126-й дивизии: «Годы прошли, а тот день не выходит из головы. Мы покидали свой КП, уже зная, что основные силы армии оторвались от противника, что они вот-вот зацепятся за внутренний обвод и организованно встретят врага. И этим мы обязаны 126-й, героической дивизии, подвиг которой и по сей день еще не раскрыт со всей полнотой. Тысячи безвестных героев должны обрести имена. Это долг оставшихся в живых участников небывалого по напряжению боя 29 августа 1942 года».
ПЛЕН
Очнулся Сорокин от вылитой на лицо воды. Перед ним стояли два немецких офицера - генерал и полковник. Генерал на русском языке сказал: «Вы умный человек, хороший командир, германская армия в таких нуждается. Мы обеспечим вас всем необходимым, если вы будите с нами сотрудничать».
Лицо генерала показалось Сорокину знакомым. Они узнали друг друга – вместе учились в военной академии в Москве. Превозмогая боль, Сорокин спросил: «Так ты выходит шпион?». «Да, - ответил генерал, - я учился в академии и служил в немецкой разведке. Предлагаю и вам сотрудничать с нами». Не думая ни секунды Сорокин сказал: «Ни за что».
Немецкий полковник со злостью ударил Сорокина прикладом карабина по голове. И комдив опять провалился в бездну. После ему еще ни один раз предлагали сотрудничать, но услышав в ответ те же слова – «ни за что», его отправили в концлагерь. Сначала Сорокина привезли в польский город Ровно. А через несколько дней перевезли в Холм, лагерь Шталаг – 419. Осень, холод, дождь со снегом. Одежда летняя. Спали на земле. Некоторые с голода, отчаявшись, ели белую маслянистую глину, и умирали от непроходимости кишечника. У Сорокина началась цинга, но он не позволял себе расслабляться - помогала прежняя закалка.
Под новый год их впервые повели в баню. На Сорокине была серая советская шинель. После бани повели через весь город. Дождь, грязь, лужи. Колонна пленных перекрыла перекресток, а со всех сторон толпы жителей. Обходя лужи, он отошел от строя и влился в толпу. К Сорокину подбежали две польки, схватили его под руки, будто своего и увели. Дома польки сожгли его шинель, дали другую одежду и отправили к местному кузнецу. Тот ночью переправил его на лодке через Буг. Он пошел пешком на восток, но вновь не повезло. Попал в облаву. Ему предложили выбор - или лагерь (строить мост), или в Германию. Так он попал в Магдебург. Летом 1944 года Сорокина привезли в Веймар, а оттуда в известный лагерь Бухенвальд. Сорокин попал на работу в каменоломни.
ОСВОБОЖДЕНИЕ
В мае 1945 года Бухенвальд прекратил свое существование. Из ворот лагеря освобожденные узники по одному проходили мимо пропускного пункта, где стояли советский капитан и автоматчик. Каждый, проходя, называл свою фамилию и воинское звание. Когда Сорокин назвал свою фамилию и звание - полковник, автоматчик с бранью сказал: «Кто? Полковник?». И ударил его прикладом автомата по голове. Нетрудно представить, что произошло с некогда могучим русским мужиком, а теперь 38-ми килограммовым, больным человеком. Его сбили с ног. Это было приветствие теперь уже своего соотечественника. Так Родина отблагодарила комдива, но это явилось только началом новых мук и страданий. Лагерный номер сменился на ярлык опального. Впереди был фильтрационный лагерь, унизительные проверки, допросы и днем и ночью.
В 1947 году Сорокин поехал за помощью в Москву, к бывшему командарму Шумилову. Но тот встретил его прохладно. После этой встречи здоровье Сорокина сильно ухудшилось. К уже имевшейся амнезии – провалам памяти, добавились мучительные галлюцинации, ночные кошмары на всю оставшуюся жизнь.
После двухлетней унизительной и оскорбительной проверки, его наконец-то восстановили в звании, и даже наградили высшим орденом страны «Орденом Ленина». Жители села Абганерово по достоинству оценили подвиг своего защитника. По их единодушной просьбе, 5 сентября 1975 года, Владимиру Евсеевичу Сорокину было присвоено звание «Почетный гражданин села Абганерово».
Однако покоя не давало ущемленное самолюбие. 29 августа воины дивизии совершили массовый бессмертный подвиг во имя победы. Они удерживали занимаемые рубежи, не час, не два и не три, как того требовал М.С. Шумилов, а большую часть суток с утра до поздней ночи. Они прикрыли отход главных сил армии, тем самым спасли ее. Но памятника им так и не поставили. За этот подвиг дивизии обязаны были присвоить почетное наименование «Гвардейская», но такого не случилось. Почему? На этот вопрос Сорокин так и не получил ответа.
И только в письме, которое хранится в музее школы имени М.С. Шумилова в пос. Привольный, от 04 июля 1973 года командиру 126-й стрелковой дивизии полковнику В.Е. Сорокину, генерал- полковник М.С. Шумилов писал:
«Владимир Евсеевич! Перед воинами 126-й стрелковой дивизии я считаю себя виноватым. Бойцы дивизии во все дни обороны Абганерово дрались геройски. 29 августа части дивизии понесли большие потери в материальной части и в личном составе, поэтому вскоре дивизия была выведена в резерв фронта и в состав 64-й армии не возвратилась. После разгрома немцев под Сталинградом дивизия не была мною представлена к званию «Гвардейской». Я был уверен, что это сделает фронт. Я же не проверил. Вот моя вина перед воинами дивизии. Моя же характеристика, военная, дивизии и лично Вас, остается неизменной. С глубоким уважением бывший командующий 64-й армией Герой Советского Союза генерал-полковник М.С. Шумилов».
В июле 1986 года полковник Сорокин вернулся на бывший огненный Абганеровский рубеж. Он завещал похоронить его в этом селе, рядом со своими солдатами. Полгода в ожидании разрешения на захоронение урна с прахом Сорокина «томилась» в Москве. Как же! Сорокин-то был опальным! За плен его за глаза упрекали, иногда даже кое-кто из однополчан. И все-таки разрешили. Сорокина похоронили в пос. Привольный. В минуту молчания сослуживец Сорокина артиллерист Николай Ушаков окинул взором однополчан. Все густо увешаны орденами и медалями. Потом перевел взгляд на алую подушечку с единственным Орденом Ленина. Ушаков с пронзительной болью, со слезами и горечью сказал: «Какой же неимоверно страшной ценой достался он, этот единственный орден. А ведь подвиг полковника Сорокина вполне достоин высокого звания Героя…».
Николай Ушаков в 1942 году - лейтенант батареи 358-го артполка 126-й стрелковой дивизии. 29 августа он чудом остался в живых. С той поры он часто приезжал в Привольный, на места сражений своей дивизии. В одну из таких поездок произошла неожиданная встреча.
К нему подошла незнакомая женщина лет сорока и заговорила на неплохом русском языке: «Пожалуйста, не удивляйтесь, господин Ушаков. Я дочь немецкого генерала Отто Гофмана. Это его дивизия противостояла здесь вашей дивизии под командованием Сорокина. Папа восхищался мужеством ваших товарищей. Но в Сталинград он так и не вошел. После того как папа сам лично пленил Сорокина, его автомобиль подорвался на мине, и ему оторвало ногу. Абганеровский рубеж открыл папе глаза, он понял, что зря избрал карьеру военного. После войны он все время терзался мыслью, что, пройдя по всей Европе, причинил столько зла множеству людей. Он мечтал встретиться с Сорокиным и покаяться. Как выяснилось, папа учился в Союзе, в академии генерального штаба. А Сорокин тогда учился на параллельном курсе. Мечта папы не осуществлялась, а силы иссякали. Тогда он написал книгу и попросил меня вручить её полковнику Сорокину. Мне посчастливилось отыскать полковника Сорокина, но, увы, встретиться с ним не пришлось. Он был сильно болен и находился больнице. Выполняя наказ папы, вручаю эту книгу вам, господин Ушаков, и прошу непременно ознакомить с ней однополчан».
На глянцевой обложке крупным планом одноногий старец в инвалидной коляске. Левая ладонь приложена к сердцу. В смертельно усталых глазах – мольба. Внизу готическим шрифтом русские слова: «Если можете, простите…». Ушаков мельком пробежал начало и конец книги. «Мы сеяли горе и смерть, и они безжалостно повернулись против нас самих». «Передо мною раскрылась роковая бессмысленность вообще любой войны…». «Это была исповедь поздно прозревшего, одураченного человека. На последней странице – все та же просьба – покаяние: «Если можете, простите…».
Полковник Сорокин до последних дней своей жизни оставался верен своей Родине. В 1986 году ветераны 126-й дивизии Лысухин И.Ф., и Куковенко С.Е., собрали богатый материал о боевом пути дивизии и написали об этом книгу «Горловская, дважды Краснознаменная» В этой книге много теплых слов уделено и полковнику Сорокину. Авторы книги учли все заслуги комдива, и в боях за озеро Хасан, и под Сталинградом. В книге написано, что Сорокин заслуживает высокого внимания, почета и уважения. Но, увы, он об этом так и не узнает. Полковник Сорокин умер за полгода до издания книги. Он наверно ни один раз мечтал о том, чтобы о его тяжелой судьбе узнали его близкие товарищи. Но в те годы это было не возможно.
Зато в наше время, мы взяли на себя ответственность и описали судьбу этого великого полководца, внесшего свою большую лепту в Великую Победу наших войск под Сталинградом.
Тяжелая судьба героя Сталинградской битвы полковника Сорокина не могла быть просто забыта. Именно поэтому отрядом «Стальное пламя» в адрес партии «Единая Россия» было написано письмо с просьбой помочь поисковикам увековечить память комдива и поставить ему в Привольном, где он похоронен, достойный памятник. Партия «Единая Россия» откликнулась на просьбу поисковиков и выделила необходимую часть средств. 16 апреля 2010 года, в п. Привольный в присутствие многочисленных гостей, ветеранов, тружеников тыла, детей войны, молодого поколения, поисковиков отряда «Стальное пламя», в торжественной обстановке, был открыт памятник комдиву Сорокину, на котором написаны слова: «Побежденным смертью нет стыда – стыдно тем, кто сдался ей без боя. Бойцам 126 дивизии».
Пусть прошло 67 лет, но память о героях, погибших за Родину, живет в сердцах нашего поколения. Ибо у подвига нет срока давности, бессмертен в веках подвиг тех, кто погиб за Родину!
Материалы для статьи были взяты из книг:
«Героическая Шестьдесят Четвертая» Нижне-Волжское книжное издательство, 1981 г. «Горловская, дважды Краснознаменная» Москва военное издательство 1986 г.
«Трудный орден комдива. Осколки» Волгоградское государственное учреждение «Издатель» 2007 г. Автор - ветеран дивизии П.В. Филютович.
А так же из Центрального Архива Министерства Обороны Российской Федерации г. Подольск.
Из личного архива поискового отряда «Стальное пламя».